— Мистер Бонд?
Это был высокий человек с продолговатым лицом, серыми волосами и глазами неопределенного цвета. На нем были надеты широкие темно-коричневые брюки и кофейного цвета рубашка.
— У меня для вас машина.
Он повернулся и направился к выходу под горячее утреннее солнце. Когда он повернулся, Бонд заметил квадратный выпуклый предмет в заднем кармане его брюк. У него явно была форма малокалиберного автоматического пистолета.
«Типичный пистолет марки Майка Хаммера», — подумал Бонд. Машина была черный «олдсмобиль»-седан.
Бонд не стал ждать, пока ему укажут, где его место, и сел на переднее сидение, предоставив человеку в коричневом расплачиваться с носильщиком. Когда они выехали из прерий Иделвайда и влились в поток движущегося по главной магистрали транспорта, Бонд почувствовал, что должен что-то сказать.
— Какая здесь погода?
Шофер не сводил глаз с дороги: спидометр перевалил за сто.
— Здесь довольно-таки жарко, — ответил он.
— В Лондоне было немногим более семидесяти пяти.
— Да?
— Какая сейчас программа действий? — спросил Бонд после небольшой паузы.
Шофер посмотрел в зеркальце и повел машину по осевой линии и на протяжении четверти мили был занят тем, что обгонял множество более медленно едущих машин, пока они не выехали на свободную полосу дороги. И тогда Бонд повторил свой вопрос:
— Я спрашиваю вас, какая программа?
Шофер быстро взглянул на него.
— Шеди хочет вас видеть.
— В самом деле? — сказал Бонд.
Он почувствовал раздражение к этим людям. Ему бы очень хотелось избавиться от них. Он не ожидал ничего хорошего. Но его работа заключалась в том, чтобы попытаться остаться в алмазной трубке и следовать по ней дальше. Любой признак неподчинения может вызвать недоверие. Он должен представлять из себя маленького человечка и должен сам привыкнуть к этой мысли.
Они поднялись в верхний Манхэттен и поехали вдоль реки. Затем пересекли город и поехали по Западной 46-й улице — Хаттон Гарден Нью-Йорка. Машина остановилась между магазином, торгующим ювелирными изделиями, и элегантной витриной другого магазина, обрамленной черным мрамором. Серебряная надпись над черным мраморным входом была настолько непонятно, что разобрать ее с того места, где находился Бонд, не было никакой возможности. Взглянув еще раз, он, наконец, разобрался. Надпись гласила: «Алмазный дом».
Как только машина остановилась, из подъезда вышел человек.
— Все в порядке? — спросил он у шофера.
— Да.
— Хотите, чтобы я поставил машину в гараж?
— Буду рад, если вы это сделаете.
Шофер повернулся к Бонду.
— Мы на месте, крошка. Давайте ваши вещи.