От недавней радости не осталось и следа. Не было сил даже на то, чтобы изобразить фальшивый энтузиазм.
— Я хочу, чтобы мы по-прежнему оставались друзьями! — выпалила Клеменси, несчастными глазами глядя на остановившегося у порога Джошуа.
— Мы никогда ими не были, — негромко ответил он.
— Нет. — Их всегда физически влекло друг к другу. И прошлой ночью случилось неизбежное.
— Желаю удачи. — Он бережно прикоснулся к ее лицу. — Береги себя, ладно?
— И ты тоже. — Казалось, они попрощались навсегда. Что было смешно, учитывая их соседство. Она непременно увидит его, когда вернется домой. Столкнется в деревенском магазине. Помашет рукой, увидев за забором сада.
Клеменси смотрела вслед шедшему по тропинке Джошуа, и у нее сжималось горло. Он сказал «прощай» тому немногому, что было у них общего, как и она, зная, что отныне все будет по-другому. Ничто не вернется. Все останется в прошлом. Он уходит из ее жизни.
А она позволяет ему сделать это.
— Клеменси, пойдешь на ланч? Уже почти два часа.
В кабинет вошла одна из ее коллег, и Клеменси подняла глаза. Она не знала, что уже так поздно.
— Я хотела закончить отчет, — пробормотала она.
— Принести тебе сандвич из буфета? С яйцами и майонезом?
Клеменси побелела. При воспоминании о том, что было, когда она попыталась позавтракать, желудок взбунтовался.
— Нет, спасибо, — поспешно сказала она.
— Ты ужасно выглядишь. Даже хуже, чем утром. — Женщина сочувственно посмотрела на осунувшееся лицо Клеменси.
— Меня немного тошнит, — призналась она.
— Надеюсь, ты не заболеешь до того, как приступишь к новой работе.
— Наверно, я просто устала. — Прошлая неделя была тяжелой, да и эта складывалась немногим легче. Передать дела преемнице. Собраться. Договориться со знакомой парой, что они раз в неделю будут приходить убирать коттедж и присматривать за садом. В прошлую пятницу она ездила в Лондон на встречу с бригадой аудиторов, которая вернулась из трехнедельной командировки в Женеву. Уик-энд провела с родителями. В субботу она снова переночует у них, а в воскресенье улетит в Париж с новыми коллегами.
Но усталостью она обязана скорее бессонным ночам, чем заполненным суетой дням, с несчастным видом признала Клеменси. Днем еще можно было не думать о Джошуа, а вот ночью мысли вырывались наружу. Перед глазами стояло его лицо, в мозгу вертелись воспоминания о времени, проведенном вместе, отрывки разговоров… Она лежала, уставившись в темноту.
С тех пор, как она смотрела вслед Джошуа, уходившему из ее жизни, прошло почти две недели. Двенадцать долгих дней, если быть точной. Несмотря на близкое соседство, она видела Джошуа лишь однажды, когда их машины столкнулись в переулке. Впрочем, увидела она лишь приветственно помахавшую руку и два детских личика в заднем стекле.