Танкиста с огнетушителем срезал из «дегтярева» Антон Бондарь. Он же длинной очередью сбросил на снег вылезавшего из люка еще одного члена экипажа. Черный берет с серебристой эмблемой, распластанный орел на груди. Отвоевался!..
– Горит сволочь!
– Добивай гадов!
Мы слишком долго провозились с этим чертовым Т-3. Он уже горел. Экипаж покинул машину. Двое были убиты и лежали на снегу, двое так и остались внутри. Сумел уползти лишь один танкист.
Но радоваться победе было рано. К горевшей машине приближался его собрат, такой же Т-3. Он хлестал трассами двух своих пулеметов, тонкоствольная пушка опускалась ниже. Ее осколочно-фугасный снаряд весил меньше двух килограммов, но этого вполне бы хватило, чтобы разнести любой окоп и смешать с землей находившийся там расчет.
Этот снаряд летел в нас с Гришкой, но взорвался с перелетом. Все отделение стреляло в него, но танк прибавил скорость, не обращая внимания на наши пули.
Да и целиться он нам толком не давал, вел огонь из пушки и обоих пулеметов. Я вытянул бутылку с горючей смесью и снова поставил ее на место. Если Михаила Травкина раздавил девятитонный «чех» Т-38, то Т-3 своей массой, вдвое тяжелее, просто расплющит и меня, и остальных.
Надо вести огонь до последнего. Бронетранспортеры выбросили десант и, прикрывая его пулеметным огнем, отошли. Очередная пуля ударила Т-3 в лоб и отрикошетила. Я лихорадочно водил стволом, пытаясь поймать в прицел узкую гусеницу. Танк шел прямо на меня. Ну, развернись хоть на десяток градусов, и я закачу тебе пулю в твои лязгающие железяки!
Меня и все отделение спасли саперы. Мы нанесли Т-3 какие-то мелкие повреждения, но это лишь подстегнуло его, как быка хворостиной. Увеличив ход до предела, он готовился с маху размазать, смешать нас с землей.
Несмотря на высокую скорость, обошел мину (снежный бугорок), но на повороте зацепил задней частью гусеницы вторую тарелку. Я слышал, что танки, попав на минное поле, иногда проскакивают его на полном ходу, а мины взрываются за кормой. Но Т-3 не смог развить достаточную скорость – мешали воронки, бугры, ледяные проплешины.
Взрыв раздался позади танка, но его мощности хватило, чтобы разорвать гусеницу. Скорость не дала машине вовремя остановиться, и Т-3 прошел еще несколько метров, сминая, скручивая гусеницу.
Долгушин, Назаров и я стреляли в него, не обращая внимания на пулеметный огонь. Еще несколько пуль пробили броню. Кто-то врезал точно под башню, заклинив зубцы поворота. Зажигательные пули угодили в бензосистему или топливный бак. Т-3 вспыхнул сразу в нескольких местах.