Осенью 1915 года господствовали сильные ветры после морозных ночей. Можно было предполагать, что в ближайшие дни начнется быстрое оголение деревьев и кустарника от зелени. Я поэтому испросил и получил разрешение от Штаба 4-й дивизии, при которой временно находился, прервать свою инструкторскую работу и отправиться в передовые окопы с тем, чтобы разыскать расположение немецких снайперов и их постов. По дороге я заехал в Штаб дивизии, где мне сообщили, что в районе деревни Бомон оперирует опасный снайпер. Он успел истребить уже изрядное количество наших солдат. Предполагалось, что он расположился в ветвях одной из ив, растущих целой группой недалеко от «лестницы Якова» (местность, знакомая многим, побывавшим на том участке фронта, в 1915 году).
Артиллерия противника обстреливала в этот день с особым ожесточением наши ходы сообщения, событие, которое, до появления снарядов с удушливыми газами и в дневное время, мало кого тревожило, за исключением разве тех, которым приходилось работать по приведению в порядок разрушенных мест. Придя в окопы, я и мой вестовой, который, могу это смело сказать, стрелял гораздо лучше, чем прислуживал, сейчас же принялись разыскивать снайпера. Обыкновенно случается так, что разыскиваемый противник в данный момент отдыхает, но тут было не то, потому что, только я выглянул за бруствер, как пуля немца, ударившаяся немного низко, подняла облако пыли прямо мне в глаза. Для лучшего понимания, скажу, что в этом месте наш окоп делал изгиб, упираясь коленом в подножие холма. Перед нами находилась деревня Бомон, где один из немецких солдат повесил свою только что выстиранную рубашку. Между нами и деревней лежало дикое пространство нейтральной зоны, и у основания возвышенности росла вереница ив, в одной из которых, как предполагалось, расположился снайпер.
Эти ивы не были видны с того места, откуда в меня стреляли, и потому я заключил, что выстрел был произведен не разыскиваемым снайпером, а кем-нибудь другим. Для простоты назовем его Эрнстом. В этом я ошибся, как покажет дальнейшее.
Все утро мы пытались найти укрытие Эрнста, выпустившего в меня еще четыре пули, но все, что мне удалось узнать про него, было то, что Эрнст хороший стрелок, так как на данном расстоянии он стрелял весьма прилично. Мы тщательно обследовали ивы и заметили пару снайперских постов, в особенности выделялся один в кустарнике, но как мы ни смотрели, Эрнста все-таки найти не могли. На следующий день я все утро был занят немецким артиллерийским наблюдательным постом, разрушенным впоследствии нашими гаубицами, и только после обеда опять принялся за поиски Эрнста.