Решили глубокой ночью его взводом пройти низиной, «мертвым пространством», и попытаться выбить душманов с первого рубежа горной гряды, чтобы уже с рассветом как-то влиять на исход боя, а не быть очередной раз просто мишенью.
Мы собрали всех убитых и раненых в одно безопасное место, где начмед батальона Сергей со своими санитарами начал оказывать квалифицированную медицинскую помощь тому, кому ее не оказали ранее. Собрали также все оружие, снаряжение и другую амуницию. Организовал охранение. Связистам поставил задачу на оборудование НП и пошел опять во взвод В. Цыбулина, чтобы осуществить дерзкую вылазку. Едва только подошел, командир взвода доложил мне, что меня разыскивают по связи с ЦБУ. А тут и Мартынюк прибежал с радиостанцией «Р-108».
Я вышел на связь, дежурный радиотелефонист ответил, что соединяет с «01». Руководитель операции, заместитель командующего 40А генерал Г.Г. Кондратьев очередной раз запросил наши координаты.
Не удовлетворившись моим ответом, он приказал обозначить наше место нахождения осветительной ракетой повышенной мощности. Я ответил, что не могу этого сделать по причине соприкосновения с душманами (мы перегруппировывались и были как на ладони у «духов») и ввиду того, что собираюсь сделать вылазку. Слышимость была плохая, ведь до ЦБУ было более 30 км, приходилось громко разговаривать, почти кричать в гарнитуру. Я начинал понимать, что у меня с моей затеей ничего не выйдет. Моджахеды тоже не дремлют!
Предпоследнее, что я ответил: «Что вообще может вам дать ракета на таком расстоянии?» Далее началась просто бранная перепалка.
Что меня было искать такими методами, если батальон 149 полка «сидел» на высотах через ущелье почти напротив меня? После неудачной попытки взять высотку разведгруппа взвода была встречена плотным огнем, скатилась в низину. Пришлось, как говорится, «ударить со всех стволов» по горизонту, чтобы их оттуда «вытащить».
Утром я занял НП, но это громко сказано, что можно было сделать трем – четырем человекам за четыре часа в скальном грунте? Теперь все мои были как на ладони. И я стал хорошей мишенью для духов. В той обстановке просто нельзя было по-другому, на это было много веских причин.
Душманы открыли сильный прицельный огонь, из минометов тоже – значит, ночью они тоже перегруппировывались и подтянули свежие силы. Огонь нарастал, мы тоже ударили приданными минометами, но мин было всего около двух десятков штук. Стало совсем «жарко». Раненых много, медицинскую помощь, как это положено, оказать им не могли, вода и боеприпасы на исходе.