По дороге домой Тайл говорит:
– Понимаешь, он задал вопрос про папу, потому что должен был. Он не мог не обратить на это внимания. Это же новости?
– Ты у нас теперь журналист?
– Нет, просто мышка.
Я улыбаюсь и обнимаю его за плечи. Мне бы хотелось защитить брата от всего взрослого мира, но он слишком умен. Вероятно, он уже знает, или по крайней мере догадывается, что произошло с нашими родителями. Но я сделаю все, чтобы защитить Тайла. Мне кажется, он всего лишь маленький цветок, тогда как я становлюсь могучим деревом. Надвигается буря, и нам нужно убежище.
Тайл через мое плечо заглядывает в окно «Инстант мессенджера». Дария спрашивает, как прошло интервью. Она пишет, что дела с выставкой идут быстрее, чем мы ожидали. Еще один художник вышел из очереди.
– Как думаешь, нет ли у нее каких-нибудь скрытых мотивов? – со своей обычной проницательностью интересуется Тайл.
– Не знаю.
– Ну, в любом случае твои фотки очень ничего, – произносит он.
Я знаю, что он говорит это с художественной точки зрения, а не просто потому, что он мой брат, и поэтому горжусь собой. Но затем он добавляет выражение, почерпнутое явно из какого-то папиного сценария:
– Бьют прямо в цель.
Звонит телефон. Наконец-то это отец. Судя по голосу, он запыхался. Видимо, звонит из спортзала, одного из этих шикарных, которых много в Лос-Анджелесе. Я представляю себе Джоди Фостер на соседнем тренажере.
– Тайл хорошо себя ведет?
У меня больше нет сил притворяться, что все в порядке.
– Да. Папа, слушай… – Я внезапно понимаю, что Тайл все еще здесь, в комнате. – Почему ты мне соврал?
Я слышу, как беговая дорожка медленно останавливается, а потом только его дыхание в трубке:
– Луна, я не врал. Я просто не все сказал. Мы же уже обсуждали эту тему. Тут все сложно.
Я жестами прошу Тайла уйти, но он отказывается, вместо этого что-то лихорадочно пишет в блокноте и показывает мне: «Разберись с этим».
– Что ж, нам нужно до конца с этим разобраться.
– Хорошо, хорошо. Слушай, Элиза сказала мне про выставку и твоего агента. Это правда?
– Да. И если бы ты был дома, то мог бы…
– Это здорово, Луна! Я позвоню Кристи.
Когда я познакомилась с Кристи – папиным агентом по рекламе, она тайком подарила мне двадцать долларов. Помню, как не хотела их тратить, не понимая, чем их заслужила. Кем я была для той, что носила сумочку от «Прада» и снисходительно улыбалась, демонстрируя ослепительно белые зубы. Она подарила мне эти деньги потому, что я дочь Жюля Кловера. Теперь круг замкнулся.
– У меня уже есть агент, папа. Так что обойдемся без Кристи. Но было бы неплохо, если бы ты смог пригласить Орландо на мою выставку.