Ричард поворачивается к Джулиану и говорит:
– Nostro piccolo sta imparando che le relazioni sono complicate[5]. Ну, только не наши, разумеется.
– По-английски за столом, пожалуйста, – говорю я.
– Ричард просто говорил, что ты сегодня замечательно выглядишь.
– Ясно. Ладно, в любом случае, несмотря на папину ложь, мне его так жаль. Насколько я знала, он был почти идеальным мужем.
Они переглядываются, и Ричард закатывает глаза. Неужели они что-то от меня скрывают. Если выяснится еще больше, боюсь, я не выдержу.
После завтрака Ричард отправляется в Рим на еженедельную конференцию, а Джулиан – на «эксклюзивную» поездку с парой из Австралии, собираясь проделать кольцо в тридцать два километра по холмам Тосканы. Я весь день блаженно валяюсь у бассейна с айподом и последней частью «Сумерек». Я сплю, плаваю, читаю, загораю, сплю опять, а потом захожу внутрь, чтобы съесть знаменитый салат Джулиана из тунца с клюквой и грецким орехом.
Ближе к вечеру я решаю прогуляться к главной площади деревни. Мимо проезжает машина, пыль, летящая из-под ее колес, сверкает в вечернем свете, что кажется очень романтичным. Вспоминаю взгляд, которым Ричард и Джулиан обменялись, когда я заговорила об отце.
Мне больно, но я все равно тебя люблю.
Странно, но мне хочется, чтобы Оливер был здесь. Они бы с Джулианом могли поимпровизировать вместе. Мы бы могли плескать друг в друга водой в бассейне, как в кино. Если бы…
Я выхожу на маленькую площадь, где несколько стариков курят трубки в тени дерева. Женщина гуляет с ребенком в коляске, которая выглядит так, будто была сделана в двадцатые годы. Там расположен маленький магазин, и я понимаю, почему Джулиан так тепло отзывался о местных продуктах. Все выглядит таким ярким и свежим, как будто только что упало с дерева в эти очаровательные деревянные коробочки. Я пытаюсь купить персик, но в кармане у меня только бумажка в пять долларов. На продавщице что-то вроде чепчика, но ей идет. Наверное, только итальянка может позволить себе носить чепчик. Она улыбается и машет рукой, отдавая мне персик даром.
Я сажусь на площади и смотрю на жизнь городка. Мимо меня проезжают маленькие машинки европейского производства, пара детей в чем-то, похожем на школьную форму, парень-хиппи бренчит на укулеле. По дороге домой я встречаю человека на пони. Он смотрит на меня так, будто это совершенно обычное дело – ходить с пони в магазин.
Дома я иду в логово Ричарда и отправляю Жанин письмо, в котором описываю городок, жилье и того мужчину на пони. Дарии я пишу примерно то же самое, только с меньшим количеством восклицательных знаков. Потом звоню папе.