— Выноси раненого! — приказал Василий Роману. Сам он бросился к орудию и зарядил разрывным…
Гибнущий танк продолжал методично, спокойно уничтожать врага.
Островов, трудно дыша, вытащил из машины тяжелого Артема и медленно двинулся к лесу, неся на спине покрытого полушубком друга.
— Им погибать, а мне уйти, — горестно бормотал он. Но он исполнял приказ командира. Он пошел быстрее, с трудом пробираясь по слежавшемуся снегу. Вдруг Артем, застонав, рванулся и соскользнул со спины товарища.
Пули цокали о стволы, охали где-то невдалеке умирающие немцы, глянцевый снег отражал пламя горящего танка.
Артем стоял в снегу, на коленях, с полушубком на забинтованных голых плечах.
Роман видел, как прояснились его глаза, как налились вдруг гневом и тревогой. Артем судорожно ощупал рукою грудь и не нашел кармана. Медленно, пошатываясь, он поднялся на ноги.
— Гимнастерку! — хрипло сказал он Роману. — Где гимнастерка?
Роман понял и вприпрыжку бросился к горящему танку.
— Ложись! — крикнул Артем.
У него закружилась голова, слово дикой болью отдалось в груди. Падая, он увидел, что Роман лежит в снегу неподалеку от танка, нелепо подняв руку.
Он плохо соображал. Только одна мысль была очень четкой и яркой — достать гимнастерку.
Артем задыхался от боли; чертыхаясь и охая, он полз по снегу, таща за собой тонкий кровавый след. Он приказал себе не терять сознание и кусал руки, чтоб выполнить свое приказание. Снег набивался в рот и мешал дышать. Огромным, нечеловеческим усилием воли он все же добрался до танка и, обжигаясь о раскаленную броню, под пулями, залез в башню. Скомканная гимнастерка уже тлела… Рядом ничком лежал Миша Туркин, от него сильно пахло гарью, а полуживой Кучумов, с обвязанной мокрым полотенцем головой, все еще строчил из пулемета…
Артем достал из гимнастерки свой партийный билет, зоину фотографию, спрятал все это за тугой бинт, выплюнул кровь изо рта, ругнулся и свалился возле Миши Туркина. А Кучумов все стрелял, и одежда на нем тлела.
Когда к городу подоспели наши, они вытащили из горящего танка командира, водителя и радиста обгоревших, почти мертвых.
Дежурная сестра разрезала бинты на груди Артема, и на пол упал партийный билет с опаленными, вымазанными кровью страницами. Его передали комиссару. Карточку Зои тоже взял комиссар.