«Мне очень не хотелось бы разбивать сердце такой приятной даме в пальто с таким большим воротником из чернобурки», — написала Лилиан.
— Откуда она вообще знает, это чернобурка или что? — сказала Корри, когда Говард уже не мог скрывать от нее новость. — Ты уверен, что она именно это написала?
— Уверен.
Письмо он сжег сразу же — ему казалось, что оно пачкает ему руки.
— Значит, она многое разнюхала, — сказала Корри. — Я всегда знала, что она хитрая. Надо полагать, убить ее мы не можем?
Он даже не улыбнулся в ответ, и Корри серьезно заверила его:
— Я пошутила.
Был апрель, но еще так холодно, что хотелось посидеть у огня. Она собиралась попросить Говарда затопить камин, но он так странно, серьезно держался, что она передумала.
Он сказал, что его жена даже не хотела идти на тот ужин.
— Надо было ее послушать, — сказала Корри.
— Хуже не бывает. Это самое худшее, что могло случиться, — сказал Говард.
Оба смотрели на черную решетку пустого камина. Сегодня Говард коснулся Корри только один раз, когда здоровался с ней.
— Вообще-то, нет, — сказала Корри. — Это не самое худшее. Нет.
— Нет?
— Нет, — повторила она. — Можно дать ей денег. Она не так уж много и просит.
— У меня нету…
— Не ты. Я ей дам.
— Нет!
— Да.
Она говорила нарочито небрежным голосом, но внутри у нее все похолодело. Что, если он откажется? Нет, я не могу на это пойти. Нет, это знак. Это знак, что мы должны расстаться. Корри была уверена, что его лицо, его голос говорят о чем-то таком. Старая песня про грех. Зло.
— Для меня эти деньги ничего не значат, — сказала она. — А ты не смог бы платить, даже если бы мог незаметно отложить такую сумму. Тебе все время казалось бы, что ты отнимаешь у своей семьи.
Семья. Зачем она произнесла это слово? Ей не следовало такое говорить.
Но его лицо неожиданно просветлело. Он сказал: «Нет-нет», но с сомнением в голосе. И тогда она поняла, что все будет хорошо. Вскоре он уже начал обсуждать с ней практическую сторону дела и вспомнил еще одно требование из письма. Деньги должны быть наличными, в купюрах. Чеки Лилиан не примет.
Он говорил, не поднимая глаз, словно обсуждал деловую операцию. Корри тоже было удобнее платить наличными. Так ее имя нигде не всплывет.
— Договорились, — сказала она. — Это не такая уж и большая сумма на самом деле.
— Но Лилиан не должна знать, что мы так думаем, — предостерег он.
Им следовало снять абонентский ящик на имя Лилиан. Положить купюры в адресованный ей конверт и два раза в год оставлять в этом ящике. Даты назначит она. И не опаздывать ни на день. Иначе, как выразилась Лилиан, она начнет беспокоиться.