Мадам де Шантель горестно взглянула на свою мощную повелительницу:
— Что же, по-твоему, мне нельзя поинтересоваться ее семьей?
— Нельзя; не думай о ней хуже, чем она есть. То, что она сирота, должно, по твоим понятиям, считать достоинством. Не придется приглашать ее отца и мать в Живр!
— Аделаида… Аделаида! — жалобно воскликнула хозяйка Живра.
— Лукреция Мэри, — ответила мисс Пейнтер — и Дарроу позабавило столь несообразное сочетание имен, — сама знаешь, ты послала за мистером Дарроу для того, чтобы он опроверг мои доводы, но как он может, если ему неизвестно мое мнение?
— Ты считаешь, что это очень просто — позволить Оуэну жениться на девушке, о которой мы ничего не знаем.
— Нет, но я не считаю, что это очень просто — помешать ему жениться.
Проницательность ответа повысила интерес Дарроу к мисс Пейнтер. До этого она не поражала его особой прозорливостью, но теперь он почувствовал уверенность, что ее сверлящий взгляд способен проникнуть в суть любой практической проблемы.
Мадам де Шантель вздохнула, признавая трудность вмешательства.
— Я ничего не имею против мисс Вайнер; но при такой бродячей жизни она наверняка, как говорится, путалась с какими-нибудь кошмарными типами. Если бы только можно было открыть Оуэну на это глаза — я имею в виду, если бы кто указал на несколько фактов. Например, она говорит, что у нее есть сестра, но, похоже, даже не знает ее адреса.
— А если знает, может, она не хочет тебе его сообщать. Полагаю, ее сестра — из тех кошмарных типов. Не сомневаюсь, в скором времени тебе удастся раскопать дюжины подобных ей — «выследить», как выражаются в детективных историях. Не думаю, что ты напугаешь Оуэна, но могла бы: вполне естественно, что он должен быть испорчен этими чужеземными идеями. У тебя даже может получиться разлучить его с девушкой; но ты не сможешь заставить его разлюбить ее. Я видела, как он ее любит, когда смотрела на них вчера за ужином. И сказала себе: «Это настоящая американская девушка, какие встречались в старину, свежая и благоуханная, как хлеб домашней выпечки». Если ты отнимешь у него этот каравай, чем ты накормишь его взамен? К какой отвратительной парижской отраве он обратится? Положим, у тебя выйдет уберечь его от худших крайностей; и, зная молодого человека, как я знаю, все-таки думаю, что в такой критический момент единственное средство сделать это — немедленно женить его на ком-то еще, — тогда кого, могу я спросить, ты выберешь? Верно, одну из твоих милых французских инженю? С куриными мозгами и энергичную, как яйцо всмятку. Ты можешь принудить его к подобной женитьбе — полагаю, сможешь, — но, насколько я знаю Оуэна, произойдет естественная вещь, прежде чем его первого ребенка отнимут от груди.