– Велкснис.
Джоан вздохнула и начала поднимать руки. Я увидела, как она подцепила что-то длинное из-за борта пиджака. Увидела, как кисть умело разворачивает это что-то – почти ломаясь в суставе.
– Умрите, пожалуйста, – сказала Джоан и выстрелила из-под руки – назад.
Грохот ударил по ушам, по глазам, я ослепла от визга детей, а потом хлестнула волна жара.
Крик длился, длился, я слышала запахи – сладкий запах горелой плоти и кислый – термохимического оружия. Джоан переломила ствол и вынула маленькую толстую гильзу.
– Тысяча восемьсот градусов кармы, – сказала она, загоняя в ствол новый патрон. – Он, наверное, заслушал отчет саперов об особенностях настройки детонаторов и решил… Да заткнитесь вы!
В классе стало тихо. Кто-то всхлипывал, кто-то откашливался. Что-то скворчало.
– У нас совсем-совсем нет времени, Соня. Бегом назад. Придется сокращать басню.
Я не знала, как поступить, а потому нырнула, чтобы только не слышать смрада.
Я бежала.
* * *
– Как было бы просто – взять и устроить тебе дуэль с Кристианом. Чтобы он взял Анатоля за ухо, а ты белому негодяю накидала. Но ты же ничего не поймешь.
– Что я должна понять?
– Вот опять.
Она повозилась и встала, сложила козырьком ладонь, вглядываясь в даль. Пляж был серым, море – почти багровым, и ветер забыл про этот край: вода надвигалась на берег мелкими ровными волнами, как масло, по которому у горизонта хлопнули огромной ладонью. Далеко от берега виднелась скала.
– Ты ныряешь из безумия в безумие с таким лицом, что мне хочется тебя удавить. Ты привыкла всех жалеть, любить, да просто помалкивать, но только чтобы самой оставаться в стороне. Атараксия. Апатия. Чувствуешь, как хочется зевать от этого звука «а» в начале? Ладно, плевать. Пусть будет, что будет.
Я сидела, обхватив колени руками. Малкольм собиралась с мыслями и хмурилась.
«Что не так? Что ее не устраивает?»
Джоан сожалела, злилась, ерничала. Джоан собирала камни.
– Чета Куарэ – гении. Были, – заявила она и швырнула добычу прокисшему морю. – Пока другие ученые разбежались по своим уютным окопам, они собрали данные и интуитивно поняли, что Ангел несовершенен. Ему не хватает чего-то. Все его процессы, даже уязвимость для раскаленного карбида молибдена… Кстати, знаешь, как открыли это оружие? Нет? Расскажу, потом… Все его процессы описываются как космогонические – в самом широком смысле.
– Но… Космогония – это создание вселенной.
– Да, спасибо, что напомнила. Именно это я имею в виду.
Малкольм нашла еще один камень, взвесила в ладони. На меня она не смотрела.
– Куарэ первые поняли, что Ангелов должно быть двое.