Переход в середине дня из младших классов в старшие требует от учителя большого искусства: приходится целиком переключать себя на «новую волну», изменять язык, приемы, в какой-то мере даже линию отношений.
Старшие не терпят начальственного тона, младшие с удовольствием подчиняются ему; старшие ценят тонкую шутку и не так взыскательны, как малыши, к внешности учителя.
Вот и сейчас, придя из шестого класса в девятый, Сергей Иванович сразу почувствовал эту разницу.
Здесь он мог почти приблизиться к лекции, приучать юношей к большей самостоятельности мысли, едва уловимым оттенком обращения, словно бы мимоходом подчеркнуть, что он имеет дело со взрослыми людьми и вправе ждать от них многого.
Во второй половине урока Сергей Иванович предложил классу составить план главы из книги — пора было научить и этому. Все с готовностью открыли учебники, достали тетради, только Балашов, лениво перелистывая книгу, пренебрежительно бросил:
— Детское занятие!
— Ну, еще бы, — добродушно усмехнулся Кремлев, — при вашем жизненном опыте и задатках…
На Балашова сильнее всего действовала ирония, он боялся выглядеть смешным, поэтому и сейчас он только скептически поморщился и нехотя придвинул к себе учебник.
Кремлев объяснил, что надо делать, и стал перелистывать классный журнал, изредка поглядывая, все ли работают?
В классе стояла та хорошая тишина, при которой слышны только поскрипывание перьев да шелест страниц.
Сергей Иванович встал и прошелся между партами.
После первого неудачного знакомства с девятиклассниками на уроке химии, после разговора с ними в тот же день, он стал напряженно искать — с чего же, собственно, начать работу классного руководителя?
Лет семь тому назад Сергей Иванович потерпел поражение у выпускников только потому, что пытался чрезмерно опекать восемнадцатилетних «деток», водить их за руку, то и дело обращался к их родителям, а не к их комсомольской чести. Ошибку нельзя было повторять.
В классе Кремлева, еще до его прихода, созрел коллектив, но какой-то замкнутый, не ощущавший себя частицей общешкольного, Не плохо учились, однако, не многие помогали соседям, дружили, но «по-семейному», взглядом не охватывая флангов всего школьного строя, и жили по принципу «главное, чтобы у нас все было в порядке». Надо было влить их в общий школьный поток, но это могло произойти не раньше, чем он изучит своих питомцев.