Я положила ладонь ему на живот, скользнула к неровной линии темных волос, окружавших пенис, теперь опавший и тяжело легший на бедро. Да, этот мужчина был невероятно сексуален, когда не болтал без умолку.
– Ты… изумителен, – сказала я.
Я передвинула руку вверх по его телу и обвела пальцем один его сосок, потом другой.
– А ты забавная, – ответил он, все еще тяжело дыша. – И веселая.
Я прижала палец к его прекрасно очерченным и весьма талантливым губам.
– Это точно, – согласилась я. – Забавная. И веселая. Думаю, эти слова в данный момент как раз уместны.
– Ну, наверное, мы могли бы подыскать и еще несколько подходящих определений, – сказал Марк, поймав мою руку и начав посасывать палец.
Я закрыла глаза. Отлично. Мы неплохо порезвились. Это настоящее освобождение. И выбор.
С того самого времени, со дня моей первой фантазии на реке Абите почти месяц назад, я чувствовала себя так, словно в мое тело вставили лишнюю батарейку. Как еще объяснить мою энергию в тот день? Я не только отпустила Элизабет домой, но и разобрала и оценила содержимое последних из присланных коробок, вычистила старые запасы и навела невероятный порядок в магазине! Я даже закрыла магазин, чтобы результат моих тяжких трудов не нарушил какой-нибудь покупатель.
Я даже сфотографировала все это. И вместо того, чтобы почувствовать себя уставшей, я была полна жизни, энергии. А потом заметила их перед витриной – столы! Я совсем забыла о складных столиках с товаром, выставленных на тротуар.
– Черт побери, черт побери, черт побери! – воскликнула я, быстро отпирая входную дверь.
Было уже довольно поздно, так что Магазин-стрит почти опустела. Я вытащила наружу пластиковые корзины, чтобы собрать со столиков всю лежавшую на них ерунду: непарные длинные перчатки, облезшие парики, поблекшие атласные муфты с крошечными пятнами, вуальки, искусственные бриллианты, которые лежали под этикеткой: «Два доллара за каждый или все за двадцать». Меня, правда, уже несколько раз предупреждали представители торговой ассоциации Магазин-стрит, что я не должна выставлять товар на улице, пока не наступило время весенней распродажи, когда все тротуары будут заставлены такими же столиками. И в прошлом году меня оштрафовали на восемьсот долларов, когда я нарушила это правило в Пасхальную неделю. Но я все равно продолжала безобразничать.
И тут я увидела высокую тень, упавшую на столик передо мной.
– Мисс Дофина Мэйсон?
Держа в одной руке розовый парик со стрижкой под пажа, а под мышкой другой – две непарные длинные перчатки, я медленно обернулась – и уперлась взглядом в голубую рубашку, плотно охватившую чье-то тело, и блестящую медную бляху.