— Подсказочка, Ева? — заорала Ивонн. — Я тебе тоже подскажу! Лентяйкам, которые прохлаждаются в постели, целыми днями пялясь на собственный пупок, не стоит насмехаться над теми, кто занят делами! Лучше бы я осталась дома. Сегодня даже не моя очередь присматривать за тобой! Сегодня черед Руби! Но у твоей матери опять весьма кстати «разыгралась мигрень». А я, между прочим, жду посылку с Амазона! Там книга Алана Титчмарша «Когда я был мальчуганом», причем удалось разыскать первое издание с автографом! Теперь у меня будут все книги Алана. Я оставила в дверях записку курьеру, чтобы он положил посылку в угольную яму, — но ведь вполне может оказаться, что рассыльный не умеет читать по-английски!
— А что такое угольная яма? — встряла Ангелика.
— Такая яма, куда кладут уголь, — недружелюбно пояснила Ивонн.
— А вам разве не хочется спросить, сколько угольной яме лет? — съязвила Ева.
— И сколько же?
— В этом году исполнится шестьдесят.
Последовали несколько минут суеты: кто-то подтирал пол, кто-то снимал одежду и умащал обожженную кожу мазью, извлеченной Ивонн из огромной сумки. Пока Ивонн искала ночную рубашку достаточно большого размера, чтобы налезла на Барри, и застирывала носки и брюки пострадавшего, Ангелика принялась с ним беседовать, начав с сакрального:
— Сколько тебе лет, Барри?
— Тридцать шесть, — ответил он. — И не говори, что я выгляжу старше, — я и сам знаю. Все дело в ночном графике. Спать днем не получается. С одной стороны наяривает «Massive Attack», а с другой — что-то из классики. Я просил соседей сделать потише, но они оба сволочи. Этажом выше живет кто-то на высоких каблуках, а подо мной обитает постоянно гавкающий пес. Никогда не переезжайте в новостройки. Неудивительно, что я вконец отчаялся. Наверное, не постучись я к Еве, лежала бы сейчас моя голова в пакете из супермаркета, верно, Ева?
— Возможно, — не стала возражать Ева.
— Говорю тебе, эта женщина — святая. Кто еще откроет дверь безнадежному никчемушнику, каким был тогда я?
— Самаритяне? — пробормотала себе под нос Ева.
— Хорошо просто знать, что в этом мире существует неравнодушный человек, который вместо того, чтобы сладко спать, готов побеседовать ночью с незнакомцем.
Ева шепотом объяснила Ангелике:
— У меня не было выбора. Он вломился в дом силой.
— А во сколько это случилось? — пожелала знать Ангелика.
— В двадцать семь минут четвертого утра, — ответил Барри.
— И что вы почувствовали в первый миг, когда отчаявшийся незнакомец ворвался в вашу спальню? Тревогу, испуг, возмущение?
— Ну, определенно, я была удивлена.