Анды, Боливия, 2012 год.
Стюарт инстинктивно потянулся к наплечной кобуре и коснулся рукояти своей «Анаконды». Фаланга противно заквакала:
— Это я так смеюсь! Браво, Джимми! Вот ты и прокололся! Такая реакция — доказательство того, что твои импланты уже ни к Черному Арахну не годятся. Запомни: никогда! четырехногий с нормально работающими имплантами или надежно зазомбированный излучателями не попытается воспротивиться любой угрозе со стороны арахна. Так уж составлена программа, — раб никогда! не поднимет руку на господина. А теперь признавайся, — когда почувствовал ослабление действия имплантов?
— Да какая разница?! Уважаемая Син Тау, объясните, — что происходит? Этот ваш неожиданный визит, отказ от мнемосвязи, слова о том, что вы занимали высокий пост «до недавнего времени».
— А ты умен, Стюарт! Я это заметила еще, когда мы начинали работу с тобой. Кстати, ты можешь меня считать, как это у вас называется. — о, вспомнила, — крестной матерью, — и паучиха опять заквакала.
— Спасибо, мама! — сарказм в словах Джеймс просто зашкаливал, — и все же, уважаемая крага, разъясните ситуацию.
— Начнем с того, что можешь говорить мне «ты» и называть меня коротко — Си. Я знаю, у вас в Америке любят такую фамильярность. Но, перед тем, как рассказать тебе о причинах моего появления здесь, ответь, — знаешь ли ты, что тебя и всех твоих подчиненных на всей вашей Земле, неважно, имплантированных или зомбированных, могут уничтожить в течение нескольких секунд по команде с Цереры?
— Ну, подозрения такие были, — человек почувствовал, что покрылся холодным потом, — но, как это можно осуществить, если действия имплантов у меня, да и у многих других, практически, уже не ощущаются.
— В каждый имплант встроен механизм самоуничтожения, который готов сработать независимо от степени эффективности ментального воздействия. Как только на Церере поймут, что ты не подчиняешься их командам, у тебя в голове произойдет такой маленький взрывчик, который по мощности способен уничтожить несколько кровеносных сосудов. И этого будет достаточно, чтобы ты, или любой другой ослушавшийся, или погиб, или превратился в «овощ». Ужне знаю, что лучше, — Син Тау коротко квакнула.
— Но, я не собираюсь изменять Арахнам, которые дали мне так много, — Стюарт судорожно вытер мокрые ладони о штаны.