– Давай, до свиданья, абстракционист с крысиным хвостиком.
Лауниц отполз в сторону. Вроде не преследует, может, и забудет вообще. Встал, сделал несколько шагов, оглянулся. Зря. Крысак, выйдя из оцепенения, моментально сократил расстояние до нуля – может, принял взгляд за приглашение. Сейчас острая мордочка зверя находилась в двадцати сантиметрах от ляжки человека.
– Тебе чего? Нет у нас общих тем. Пошел, до свиданья, альфа-самец. Иди, у тебя ж, наверное, стая есть – она ждет тебя, вожак. Скучают по тебе твои многочисленные жены. Дети пищат: папа-папа, «ведьмин студень» надоел, мяса бы. Тьфу, опять про мясо.
Лауниц уловил, что уже одичал, поскольку разговаривает с диким животным. Он аккуратно двинулся в путь, собственно не разобравшись еще с направлением, лишь бы подальше, но крысак, немного подождав, опять в один прыжок догнал его. Если бы не эта странная манера двигаться, очень быстро и дискретно, крысак напоминал бы собачку типа таксы, только с голым полуметровым хвостиком. Хвост, кстати, крысак держал так, будто применял как антенну. Его передние лапки, как и у остальных крыс Зоны, имели хорошо оформленные пальцы.
– Ты жрать хочешь? У меня ничего нет, брат млекопитающий, откуда – мы ж не местные, сами побираемся.
Крысак на секунду исчез в каком-то углу подвала, а когда появился, то у него на носу висела здоровенная капля «зеркалки», которую он стряхнул на руку Лауницу. Фиг с ним – пить невыносимо хочется, примем подношение, лучше сдохнуть от вируса, чем от горящей глотки и спекшихся внутренностей. А крысак продемонстрировал не какое-то там абстрактное мышление, а вполне конкретное, ты мне – я тебе.
Одна большая капля на удивление хорошо освежила. Лауниц вместе с крысаком – теперь уже можно сказать «вместе» – вышли из здания через вестибюль, заваленный полуистлевшей одеждой (похоже, здесь собралось много людей и что-то их убило). С обеих сторон были развалины, а впереди бывшая площадь с гордым названием Альма-плаза. Через нее до Посещения проходила главная улица города – Ройял-стрит. А сейчас «плаза» была без покрытия, со спекшимся и полопавшимся грунтом, кое-где затянутым бурыми наслоениями, отчего напоминала долго немытую сковородку. Окружавшие площадь домики, исполненные в стиле под фахверковую европейскую старину, были снесены, на первый взгляд, одним вращением огромной клюшки. Все сложились, рухнув в сторону от Альма-плазы. От памятника основателю города сэру-пэру такому-то, который лично тут половину аборигенов перекрошил, даже задницы не осталось – только пятка на пьедестале.