Что именно его не устраивало, я примерно себе представляла, но наверняка так и не узнала. В дверь заколотили и затрезвонили одновременно.
— А, черт, — выругался нахал, и в этот момент загудело у него в кармане. — Да иду, иду, — рявкнул он в трубку мобильника и кинулся к окну.
Мне же пришлось накидывать халат и тащиться на переговоры с соседями.
Если кто не имел аналогичного удовольствия, особенно в ночи, очень рекомендую. После эдакой встряски остальные неприятности кажутся легкими недоразумениями. Особенно если и ваша соседка до перестройки лет двадцать пребывала на руководящем посту и не утратила ни наработанных навыков общения с людьми, ни запаса прочности голосовых связок. И чего ей по ночам не спится? Вон Аллочка как легла, так и сопит себе тихо-мирно. Что значит чистая совесть и здоровый образ жизни!
— Ты что это себе позволяешь?! — Дама из нижней квартиры стояла в угрожающей позе, несомненно подсмотренной у своей питомицы.
Мне даже показалось, что сзади, на упитанной попе, у нее из стороны в сторону мотается лысый обрубок хвоста. Тонкие пластмассовые бигуди щетинились безобразными иголками, а отвисшие щеки в сине-красных прожилках тряслись от негодования.
Вот, и эта туда же! Ну просто тьма народу готова лишить себя ночного отдыха, чтобы только попенять мне на какие-нибудь недостатки. И главное, как деликатно выражаются!
— Ночь на дворе, а она с хахалями разборки устраивает!
Во избежание обострения конфликта, я попыталась было скоренько признать свою вину и удалиться досыпать, но отпускать меня мадам не собиралась.
— И почему у тебя вечно какие-то проходимцы толкутся, непрописанные личности проживают?! Мы, жильцы, подадим коллективную жалобу!
Она бы еще партсобранием пригрозила. Или общественным порицанием.
Слушать зловредную бабу осточертело, и я захлопнула дверь. Все, что Тамара Альбертовна не успела мне высказать, она вполне может поведать своей питбулихе. Уверена, друг друга они понимают с полуслова, потому как родственные души. Хотя, честно говоря, с ее Златой договориться мне было бы легче. Секретарем заводской парторганизации она все-таки не работала.
Утром я нарвалась на очередной втык. На сей раз от подруги. Замороженные овощи, единственное, что она откопала в холодильнике, в ее представлении ничего общего с продуктами, пригодными к употреблению, почему-то не имели.
— Ал, — взмолилась я, — отстань от меня хоть ты! Всем я не угодила! Спасибо, что хоть ты меня будить не полезла и не стращала репрессиями со стороны разъяренной общественности, иначе я бы эту ночь не пережила.