— Скверно получилось, — говорил он, — но если ты не хочешь или не можешь просить прощения, так подумай, что делать дальше. Пока у нас кое-что есть, мы с тобою поделимся, но долго это не протянется. Советую тебе отказаться от отдельной комнаты, переходи к нам и прими нашу помощь.
Они молча обнялись.
— Не терзайся чрезмерно, — прибавил Щерба. — Ты мне как-то говорил о богатых родственниках, сходи к ним, может, они помогут.
— Ни за что! — воскликнул Станислав, вспомнив Аделю. — Ни за что! Я буду работать и жить своим трудом.
— А если через них попытаться уломать отца? — неуверенно предложил Щерба.
Стась задумался.
— Попробую, — сказал он, — хотя не знаю, найдется ли человек, который решился бы обратиться к нему с просьбой, убеждением, замечанием… и хоть чего-нибудь добился против его воли. Именно этим моим богатым родичам моя медицина была не по душе, они бы должны заступиться за меня перед отцом. Надежды нет ни малейшей, но мне не хотелось бы потом упрекать себя, что я хоть чем-то пренебрег, что можно было сделать.
Щерба еще был у Стася, когда пан Горилка, то ли догадавшись о перемене в жизни своего постояльца, то ли подслушав их разговор, с озабоченным видом ввалился в комнату, бренча ключами. Искоса поглядев на Станислава, он взял понюшку и нагнулся, как бы что-то высматривая в комнате.
— А что ж это у вас, — немного помолчав, сказал он, — и стул поломан, и стекло в окне разбито…
— Но ведь вы мне так сдали! — удивился Станислав.
— В самом деле? Что-то не припомню, — возразил Горилка, — я всегда все сдаю в образцовом порядке… Но это не важно, не будем спорить… Я вот что хотел спросить, мне это надо знать на будущее — вы эту комнату и дальше будете снимать?
— Как так? — удивился Станислав. — Она же оплачена вперед за квартал… а он только начался!
— За квартал! Ну, конечно! Это верно! — сказал, глотая слюну, Горилка. — Да, за квартал… Но после этого квартала…
— После квартала мы и поговорим, — ответил Шарский.
— Потому как если она вам не годится — а она, сдается мне, холодновата, да и печь потрескалась, — проворчал пан Горилка, — так зачем же вам ее дальше занимать? У меня как раз есть охотник снять ее на год.
— Но за нее же заплачено! — возмутился Станислав.
— Что значит «заплачено»? Ну да, заплачено, но если по истечении срока контракта с моей стороны будут претензии, а вы окажетесь в затруднении и не сможете их удовлетворить, так не лучше ли нам заранее поладить?
Студенты переглянулись.
— Я человек мирный и справедливый, — продолжал Горилка, — никто меня не упрекнет в том, что я к кому-то придрался… и кабы не эта шельма, моя жена, с вашего позволения, из-за которой все пошло прахом, — о, я бы жил по-другому! Вы не знаете, сколько мне стоит эта неблагодарная дрянь!