Собственно, именно перспектива снова оказаться в Киеве подтолкнула Марину к решению свернуть свое маленькое дело в Крыму. Из чего Виктор заключил: в действительности ей не очень нравилось то, чем она занималась. Вернее, она не имела бы ничего против, если бы чем-то подобным можно было заниматься поближе к Киеву. Все-таки Марина Покровская, как и Виктор Хижняк, родилась в большом городе, и только стечение жизненных обстоятельств заставило их сначала уехать отсюда подальше, а после – вести по возможности тихую, размеренную жизнь в пригороде Ялты, вдыхая полной грудью здоровый морской, но все равно провинциальный воздух.
К тому же до недавнего времени Виктор даже там не мог себе позволить дышать спокойно. Оказавшись пятнадцать лет назад, в середине 90-х, в числе сотрудников только созданного специального подразделения по борьбе с организованной преступностью путем глубокого внедрения вглубь группировок для раскола их изнутри, Хижняк довольно быстро стал одним из лучших и, как неизбежное следствие, наиболее проблемным оперативником. Слишком самостоятельный и потому дерзкий, свято верящий в истину, что победителей не судят, Виктор в конце концов оказался не у дел. Правда, его списали в отходы всего лишь за год до расформирования самого подразделения. Потом попытались вернуть в строй, но ничем хорошим это не закончилось, разве что в то время он и познакомился с Мариной. В результате случилось то, к чему все шло: он объявил войну всем вокруг. И для тех, кто списал его со счетов, на самом деле было лучше знать, что бывший опер и бывший капитан Виктор Хижняк убит и о нем можно забыть навсегда как о страшном и некомфортном сне. Только назло всем он остался в живых, позже попытавшись убедить себя в том, что не очень-то и хотелось…
Так началась другая жизнь Хижняка – человека, который официально нигде не значился, но воскрешение которого было чревато неприятными последствиями как для него, так и для тех, кто имел прямое отношение к прежней работе Виктора. Жить спокойно и незаметно, под чужими, пусть и легальными, документами ему все равно не удавалось, и Марина, единственная женщина из его прошлого, смирилась с таким положением вещей. У нее к тому же имелись свои счеты с прежней жизнью: результатом того, о чем она не любила вспоминать даже в присутствии Хижняка, знавшего и понимавшего все, стала невозможность иметь детей. Правда, последняя история в Донбассе, в которую влез Виктор и где мог погибнуть – на этот раз реально, по-настоящему, – убедила Марину: с их образом жизни детей все-таки лучше не иметь. И ее вполне устроил бы тихо, без помпы и даже без шампанского – Виктору нельзя пить, его алкогольная зависимость пришла оттуда же, откуда ее бесплодие, – зарегистрированный брак. Однако мешало не только сложно объяснимое нежелание Хижняка связывать себя узами даже