– Сколько там? – спросил Муса.
– Все. Как заказывали.
– Э-э, я думал, может, ты больше привез. – Чекаев цокнул языком, протянул руку: – Давай!
Когда Хижняк поднял свитер, бритоголовый Аслан все-таки угрожающе повел в его сторону стволом. Но Чекаев жестом остановил его, даже взглянул из-под густых сросшихся бровей вроде как осуждающе, однако боевик, отведя дуло и отступив чуть в сторону, все-таки автомат не опустил. Стараясь не обращать на него внимания, Виктор снял пояс, отдал его Мусе, в последний момент задержав руку.
– А наш человек?
Взяв пояс и пощупав его, Чекаев удовлетворенно хмыкнул, повернулся к молчаливому чеченцу:
– Можешь, Коста.
Бородач с еле заметной неохотой сгреб в пятерню ближайший к нему край мешка, резким движением сдернул его с головы пленника.
Тот зажмурился от света, отшатнулся – видимо, привык к тому, что за каждым таким жестом чаще всего следует удар.
Хижняк замер. У него даже вырвалось:
– Кто… – Но он тут же с большим трудом сдержался, чтобы чеченцы ничего не успели понять. Тем более что он уже узнал освобожденного пленника.
Несколько дней назад его фото Виктору показал Логинов.
Перед ним стоял капитан милиции Андрей Ямщиков.
Шумела и пенилась между камнями вода.
Пытаясь понять, где обман и кто кого пытается надуть, Хижняк сделал три быстрых шага назад, стараясь сократить расстояние между собой и большим, неправильной формы камнем, видимо скатившимся когда-то с горы и теперь маячившим между потоком и отвесной частью склона.
Верхний край валуна, как успел прикинуть Виктор, доходил ему до пояса. Сам камень казался достаточно широким и массивным, чтобы стать пусть не очень надежным, но все же укрытием. Это в любом случае лучше, чем открытая местность.
Его настолько быстрый, плавный, насколько и незаметный маневр не привлек пока внимания чеченцев. Чекаев как раз расстегивал «молнию» на поясе, собираясь пересчитать деньги, Аслан присоседился к нему, жадно поедая глазами содержимое пояса, а Коста уже успел рассечь тесаком веревки, освобождая руки пленника. Ямщиков, привыкнув к солнечному свету, тут же принялся массировать запястья и, еще не до конца веря в свою удачу, поспешно отделился от своего стража, косясь на него, будто в ожидании, что бородач сейчас вскинет автомат, чтобы застрелить гяура. Но никто не мешал его пути к свободе, и капитан сначала пошел нетвердой походкой, но сразу же засеменил к Виктору.
– Ямщиков? – переспросил Хижняк на всякий случай.
– Так точно!
– Ты один? С тобой никого не было?
– Один! Был еще пленник, только его раньше продали, два или три дня назад.