Мадам Помфри, узрев эффект, едва ли не обматерила их, и сказала, что обязательно обо всём доложит Амбридж, которая ей неприятна, но и молчать о такой угрозе для школьников нельзя. Несколько минут, и все, слабость от потери крови косит любого, и потом ему остаётся только лежать, истекая до самого конца.
— То есть ты хотел подлить этого зелья Амбридж и потом не давать ей выйти?
— Ну почему же, — Невилл смотрит в пол, — просто подлить ей в чай.
— Дурак ты, Невилл, — выносит вердикт Сириус.
Пауза. Не найдя, что возразить, Лонгботтом сопит и не поднимает головы. Махнув рукой, Блэк просто отпускает нас, даже не пытаясь читать нотаций или устраивать наказания. Покойный Филч, вот тот любил это дело, читал нотации о наказаниях каждый день, и не стеснялся повторяться.
Выходим из каморки и останавливаемся.
Расспрашивать Невилла, в принципе, бесполезно. Да и так понятно, что хотел отомстить, но не сложилось. Подставил всех. Вечером ему МакГонагалл мозги на место вставит, а потом ещё и бабушка, а потом ещё и сам Невилл себя съест. Педагогический процесс налажен, не буду вмешиваться.
Поэтому лучше пойти в библиотеку, но Невилл останавливает меня.
— Разве ты не будешь мне ничего говорить?
— А что бы тебе хотелось услышать? Чтобы я тебя отругала?
— Нет, — чересчур быстро возражает он. — Не надо.
— Что тогда? Тебе грустно и тоскливо, и ты осознаешь, какую ошибку совершил, но хочешь, чтобы тебе сказали, что ты сделал все правильно, а ты, в порыве самоуничижения будешь каяться и говорить, какой ты нехороший?
Пауза. Невилл, переварив фразу, отчаянно машет головой.
— Ну а что тогда, не пойму, скажи прямо, — развожу руками.
— Скажи, Гермиона, это правда, что тебе нравится Дамблдор? — спрашивает Невилл и краснеет.
Гхм, прошло два месяца, ну и так далее. С духом собирался? Типа как травить директоров так мы смелые, а в остальном сразу в кусты прячемся? Невилл ждёт ответа, не поднимая глаз. Тю, вот не играл бы в стеснительную барышню, ага, глазки в пол, весь засмущался. Впрочем, ответ и так ясен, тем более что дедушка Альбус одобряет.
— Да, а что?
— Ничего, — бурчит он и отворачивается.
Вот и поговорили, ага. Расходимся. Невилл с тоской и обидой маленького щенка в глазах бредёт в башню, я в библиотеку. Стоило бы, конечно, поговорить с Лонгботтомом, но ладно, иногда пострадать даже полезно. Слишком уж его занесло с этой местью и обидами, пусть попереживает, потом получит люлей от МакГонагалл, и вот уже тогда можно будет с ним разговаривать, вправляя мозги.
Хотя бы на тему того, что он подставляет не только себя, но и окружающих.