, - она смотрела на молодого человека перед собой, видела его огонь и интеллект, и знала, что он не просто отличается - он уникален.
Высший Слой мог и не знать, что он является Сензитивом, но другие его выдающиеся черты без труда различал, что объясняло бесконечный поток предложений.
Как жаль, что она не нуждалась в имя-носящем. Она вздохнула. С бесконечными беспокойствами, причиняемыми Клаудин Д’Анбеэ, и некоторыми важными вопросами, требующими решения Септибунала, она не могла даже помыслить о такой вещи.
Сожалея, она оторвалась от него.
Он одарил ее недоумевающим, слегка удивленным взглядом. За всю свою взрослую жизнь он все еще мастерски не освоил искусство маскировки своих необузданных эмоций. Грин подумала, что в пресыщенном обществе, в котором они жили, эта черта чрезвычайно очаровательна.
Почему-то, размышляла она, это часть Джорлана. Он никогда не мог скрыть свои истинные эмоции. Они пылали глубоко внутри его. Такая яркая особенность причинить ему проблемы в будущем.
Ему потребуется на редкость сильная имя-дающая. Кто-то, кто смог бы защитить его от порочных мнений Слоя, позволив ему в то же время испытывать сильные чувства, которым он должен был дать выход. Ее плечи слегка опустились. В Избранной Кварте было чересчур мало женщин, которые позволили бы ему такой вид свободы.
- Ты никогда не хотел испытать любовь, Джорлан?
Его рука поднялась и погладила по ее лицу. Аквамариновые глаза смягчились, приобретя оттенок, которые она никогда не видела у людей. Но она видела это отражение ранними утрами на Форусе, когда от воды восходил туман. У нее перехватило дыхание.
- Ты предлагаешь мне любовь, Грин? - спросил он спокойнейшим тоном.
Это моментально напомнило Грин, что его неистовые чувства сейчас у нее в руках. Он воспламенял их обоих и также осознанно играл с огнем. Ради него, ей было необходимо погрузиться в этот костер.
Она хладнокровно взглянула на него из-под полуопущенных век.
- Что если предлагаю?
Его губы дразнили ее рот, покусывая ее верхнюю губу с врожденным талантом.
- Я не желаю быть имя-носящим. Я говорил тебе об этом.
- Кто говорит что-либо о жизни в качестве имя-носящего? - прошептала она в ответ.
Она знала точный момент, когда до его одурманенного страстью мозга дошла хитрое замечание. Ее предложение было в высшей степени оскорбительным для мужчины благородного рождения. Точно так же, она могла ударить его.
Под его ошеломленным взглядом она поднялась со скамьи и вернулась в салон.
И, несмотря на это, ее мысли все еще возвращались к нему.
Грин была шокирована открытием, что она действительно хотела его.