.
Исидор добрался до столицы Венгрии — Будина только 5 марта 1440 г. Здесь он написал пастырское послание, предназначенное для Польши, Литвы, Ливонии и Руси. В нем содержалось извещение о происшедшем соединении церквей. Потом Исидор посетил Краков и выехал оттуда в Литву, прибыв в Вильно 13 или 14 августа[463]. Всего в Литве и Киеве он пробыл около 11 месяцев. В Москву митрополит не торопился, стремясь подготовить почву для закрепления успешно (по его мнению) проведенной пастырской миссии. В столицу Московского княжества Исидор приехал 19 марта 1441 г.[464]
Попытки Исидора ввести унию в Польше и в Литве не увенчались успехом[465]. По Новгородской летописи, Исидор в Литве «повеле в лячкых божницах рускым попом свою службу служити, а в рускых церквах капланом»[466]. Но церковь этих государств не признавала Евгения IV за истинного папу и подчинялась Феликсу V, избранному Базельским собором. Поэтому все начинания Евгения IV в Польше и в Литве отвергались. Только в Киеве и Смоленске Исидор встретил терпимое отношение к унии.[467].
Свое прибытие в Москву Исидор попытался обставить как можно торжественнее. Во время шествия в Успенский собор перед митрополитом несли большой латинский крест[468]. Направившись сразу же по приезде в кафедральный собор, Исидор в нем совершил молебствие за великого князя и все православное христианство. Но во время литургии он первым помянул папу Евгения IV, а не патриарха. Это повергло присутствующих в состояние растерянности. Затем Исидор зачитал буллу Евгения IV о соединении церквей, адресованную Василию II[469].
Позднейшая Никоновская летопись сообщает, что «о сем Исидоре митрополите вси умлъчяша, князи и боаре и инии мнози, еще же паче и епископы русьскиа вси умлъчаша, и въздремаша, и уснуша». Один лишь Василий II «посрами» Исидора. Только после этого «вси спископи Русьстии, иже быша в то время тогда на Москве, възбудишася… и начяша глаголати святыми Писании и звати Исидора еретиком»[470]. Перед нами позднейшее стремление представить великого князя главой церкви за счет умаления как светских, так и духовных властей.
Как же обстояло дело в действительности? Известия об отступничестве Исидора стали поступать в Москву за несколько месяцев до его приезда на Русь. Во всяком случае суздальский епископ Авраамий прибыл в Москву 19 сентября 1440 г.[471] В окружении великого князя Авраамий вызвал к себе настороженное отношение — ведь как-никак, а унию-то он подписал. Ренегату нужно было доказать свое правоверие, чтобы заслужить прощение. Поэтому почва для выступления против Исидора была уже подготовлена, и только сомнительная надежда, что митрополит по приезде на Русь «одумается», заставляла ждать его возвращения в столицу. Когда же Исидор объявил с амвона кафедрального собора о соединении православной церкви с католической, Авраамий и митрополичий дьяк Карло, тоже ездивший в Италию, выступили с обличением митрополита