Но на улице она сама ему сказала:
— А знаете, кто сегодня Абасову звонил? Ну, Аман-то Царакович, знаете? Дядя его это. Важная пти¬ца. Часто звонит ему.
Карпов даже икнул от неожиданности. Это надо, сама все выложила, будто мысли его угадала. Ай да Лидочка. И, осторожно взяв ее ладонь в свою, он спросил удивленно:
— В самом деле?
Ее ладошка расслабленно и нерешительно лежала в его ладони. Рукав ее свитера был слишком короток и затрепан, зашит в нескольких местах, из него нелепо торчало тощее запястье, похожее на цыплячью шейку. Карпов усмехнулся про себя и повторил:
— В самом деле?
— Да, — продолжала она. — А Акулин-то, Акулин! Кто бы мог подумать! Вот помните дело с трубками?..
Конечно, он помнил. Еще бы не помнить.
Акулин ушел в отпуск именно тогда, когда ему подсунули дело с теми злополучными трубками. Акулин ушел, и трубки были переданы Абасову. По наследству достались, — шутили у них в отделе. Карпов ликовал: ну, теперь-то Абасову не выкрутиться. Трубки эти на¬до еще выколотить у местного начальства, да к тому же они имеют тенденцию бесследно испаряться при транспортировке. Понадобится начальству транспорт подо что-нибудь срочное, а где его взять? С транспортом всегда зарез. И конечно, такую мелочь, как тру¬бочки, высыплют до поры до времени прямо наземь, не довезя до склада: зачем загружать склад мелочью всякой? Деятельное население сейчас же их растащит: дескать, нечего добру пропадать, в хозяйстве все сгодится. А ты потом пиши-звони во все концы: где трубки? С места производства, конечно, отвечают: высланы вам ваши трубки. Поди ищи-свищи... Карпов со злорадством поглядывал на Аббасова, тот был, как всегда, невозмутим. Карпов выжидал, покуривал время от времени возле его комнаты, прислушиваясь к звукам за дверью. Нет, Абасов не проявлял никаких признаков беспокойства. Но вот, чу? Сухой дробный звук крутящегося телефонного диска. Затем тихий, уверенный голос Аббасова:
— Аман Царакович? Да, я. У меня дело с трубками...
Через две недели с трубками все было улажено, и Аббасов понес Соболеву отчет.
Теперь-то Карпов понял, в чем тут суть. Конечно же, Аман, могучий Аман провернул это дельце. Впрочем, он и сам об этом догадывался.
Карпов сощурился, полез в карман за сигаретой. Ветер отдувал назад его светлые волосы. Он отвернулся ветра, чиркнул спичкой, осторожно поднес огонь к сигарете, затянулся. Волосы теперь падали ему на лицо, мягкие, шелковистые. Он сосредоточенно думал о чем-то.
— Знаешь, — сказал он, — мне пора домой. В командировку завтра, надо еще вещи собрать. Пошли, провожу тебя.