Тренировка тоже удается на славу. После выполнения ката «санчин» сэнсэй отмечает ее в числе тех, кто «хорошо трудится». Потом, когда они работают с Данькой в паре, он заглядывается на Женьку, пропускает ее йоко-гири и летит на пол так, что иссиня-черный «куриный бог» на кожаном ремешке вылетает из-за ворота его кимоно…
После тренировки Данька провожает ее до дома самой дальней дорогой. Поздняя подмосковная весна пахнет разогретой на солнце сосновой смолой. Пиная ногами шишки, они обмениваются мнениями об этой самой «Катастрофе». Женька рассказывает, что, похоже, ничего и не почувствовала, а Данька стоит на том, что он-то все почувствовал, когда пошел на кухню и словно задремал на ходу, а потом раз — и проснулся. И они сходятся на том, что все это ужасно странно, и вообще представить себе невозможно, как такое могло случиться: во всем мире пять лет прошло, а на Земле ничего и не изменилось. Пять лет одним махом! И еще (Женька на днях снова перечитывала Кэрролла и специально пытается использовать в разговоре с Данькой именно это смешное слово) странице представить, что всю эту «Катастрофу» устроили не какие-нибудь чужие, а такие же люди, как они, да еще и из ордена Креста и Полумесяца. Вот уж на кого не подумаешь! А отец Даньки, по его словам, уверен, что тут без берков дело не обошлось, может, эти чужие ордену голову и заморочили. Женька в этом так не уверена, но не особо настаивает на своей точке зрения, а рассказывает Даньке, в ответ, что ее отец считает, что теперь орден и расформировать могут, раз такого натворили, что десанту пришлось их базу штурмом брать. Домой Женька не спешит, это ведь так приятно, никуда не спеша, гулять после тренировки и говорить о серьезных вещах. Особенно с Данькой.
Но тропинка выводит их на пригорок, и Данька первым замечает два армейских флаера и джип, сворачивающие к Женькиному дому. Они быстро и нехотя прощаются, договорившись созвониться к вечеру, и Женька бежит к дому. Огибать забор, чтобы дойти до калитки, ей кажется слишком долгим, она перелезает через штакетник напротив их с Санькой окон. Тут она уже может расслышать чьи-то голоса с другой стороны дома, обегает дачу, оказывается на террасе и замирает.
Гости застали семью во время чаепития. Похоже, здесь прямо сейчас случилось что-то такое, отчего все замолчали и боятся слово сказать. На ее появление не реагируют сидящие за столом отец и мать, даже Санька и домработница Инна не поворачивают головы. Только гости мельком смотрят на нее, а потом вновь переводят взгляд на отца. В левой руке отец держит развернутую газету. На улице сегодня ни ветерка, но Женька слышит, как газета едва слышно шелестит.