Завидев Холмса с компанией, мистер Пфайфер выдернул салфетку и замахал ею, словно белым флагом, предлагая сдачу на милость победителя.
– Господа! – неслось из-за стекла, вернее, из двойной форточки, открытой нараспашку. – Сюда, господа! Официант! Виски моим друзьям! Виски со льдом! Господа, ну что же вы?!
– Ну что же мы? – мрачно спросил доктор. – Мне не терпится поговорить с этим джентльменом на светские темы. В частности, обсудить инициативу его мерзкого помощника. Полагаю, капитан Уоллес обождет?
– Разумеется, друг мой, – кивнул Холмс. – Я разделяю ваш энтузиазм. Том, вы не откажетесь составить нам компанию?
– Я?!
Больше всего Том боялся, что ослышался. Что вопрос мистера Холмса ему почудился – нет, быть не может, чтобы такие люди, как добрый доктор и хитроумный пасечник, пригласили скромного грузчика за один стол с собой. За вчерашний день Том устал так, словно разгрузил состав с углем. Казалось бы, ничего не делал, просто ездил, ждал, слушал, пытался сопоставлять и размышлять… С утра тело ломило, поясница не разгибалась; качало, как с перепою. Но спроси кто Тома Рэдклифа, хочет ли он и дальше сопровождать Холмса и Ватсона, даже чувствуя себя при этом пятой ногой собаки – Том отчаянно закивал бы, не в силах произнести ни слова.
– Вы, молодой человек. Ваше присутствие во время беседы с мистером Пфайфером мне видится крайне желательным.
– Пресвятая Дева! Мистер Холмс, да вы только прикажите…
«И я прыгну с колокольни, – мысленно прибавил Том. – Пойду на марсиан в рукопашную. Женюсь на миссис Пристли. Мистер Холмс, вы только намекните, что сделать ради вас…»
Официанты уже поставили недостающие приборы и сейчас несли последний – Тома они, конечно же, в расчет не взяли. Холмс и Ватсон холодно раскланялись с Пфайфером, который, впрочем, принял их холодность за чисто английское радушие, и повернулись к даме, ожидая, что синематографист представит их. Вместо этого девушка сама встала из-за стола и протянула доктору Ватсону руку. Мысленно извинившись перед далекой женой, доктор уже собрался поцеловать эту руку – надо сказать, преизящную – когда девушка перевернула ладонь, и доктор оказался вознагражден прочнейшим, едва ли не мужским рукопожатием.
– Адель, – представилась девушка.
– Мисс? Э-э… мисс…
– Просто Адель. Я – большая поклонница вашего литературного таланта, доктор. У меня имеется полное собрание ваших сочинений.
– Я еще жив, – скромно напомнил Ватсон, имея в виду, что собрание прелестной Адели, возможно, неполное. – И не очень стар.
– Чему я душевно рада, – кивнула Адель, нимало не смутясь. – О, мистер Холмс! Что до вас, то вы – мой кумир.