Клер-Клеманс успокоилась, словно по мановению волшебной палочки.
– Вы посмели меня ударить?
– И посмею еще раз, если вы не успокоитесь. Прошло всего несколько часов, как вашего дядю опустили в могилу, вы только что оплакивали его, а теперь смеете упрекать? И весь этот шум из-за каких-то имений?
– Каких-то имений?! – с неменьшим возмущением вмешался в разговор ее супруг. – Вы меня изумляете! Герцогство-пэрство Фронсак досталось адмиралу де Брезе, племяннику! Малый Люксембург в Пуату и замок Рюэй – герцогине д’Эгийон, его нежно любимой племяннице…
– Чрезмерно любимой, – скрипнула зубами герцогиня. – Все на свете знают, что она много лет была его любовницей!
– Фамилия и герцогство-пэрство Ришелье – внучатному племяннику Арману де Пон-Курле. Великолепная библиотека кардинала – тоже ему, с тем чтобы он содержал ее и открыл для публики. И, наконец, королю…
– Королю! – взвыла племянница, чувствуя себя ограбленной. – Можно подумать, что…
– Кардинальский дворец со всеми его коллекциями и лучшими образцами мебели и обстановки.
– Вы забываете о главном подарке – подарке из подарков, вишенке на торте! Франции подарен кардинал Мазарини, оснащенный полным набором замечательных качеств, в рабочем состоянии! – воскликнула принцесса и, уже не сдерживаясь, от души расхохоталась.
– Вас это только смешит, дорогая мама? – холодно упрекнула ее дочь. – А это означает, что жалкий lazzarone[19], появившийся неизвестно откуда, войдет в Государственный Совет, займет место Ришелье и будет продолжать его политику, не так ли?
– Именно так, но не стоит слишком переживать, сестричка, – заявил герцог Энгиенский. – Не забывайте, что король тоже тяжелоболен и, вполне возможно, не доживет до Нового года, который наступит через несколько дней. И тогда…
– Тогда, – громовым голосом произнес отец семейства, – мы, де Конде, будем служить королеве, которая станет регентшей, и маленькому королю, как служили его отцу, который готовится отойти в мир иной! Не забывайте, что мы – опора королевства, что я отвечаю за обширные земли, а, как известно, положение обязывает!
И хотя все придворные делали вид, что не верят в близкий конец короля, Людовик XIII день за днем приближался к своему смертному часу.
Двадцать второго апреля уже следующего, 1643 года в замке Сен-Жермен после нескольких недель, во время которых королю становилось то лучше, то хуже и он прилагал все силы, чтобы справиться с недугом, он вдруг понял, что не может подняться с постели и больше не встанет с нее никогда. И тогда он занялся приведением всех своих дел в порядок. Первое, что он сделал, это окрестил сына, до этой поры мальчик получил только помазание. В крестные матери король пригласил принцессу де Конде, а в крестные отцы – кардинала Мазарини! Крещение происходило в дворцовой часовне в присутствии всего двора. Когда к королю привели сына, которому исполнилось четыре с половиной года, он спросил его: