— Разумеется. И потом, Пру, в поездке вам обязательно станет легче. Вчера нам вас очень не хватало.
После того как оба они отмели ее отговорки, настаивать и дальше было бы просто невежливо. Пру все равно не смогла бы им объяснить, что остаться ее побуждала не столько головная боль — хотя и самая настоящая, — сколько смутный, безотчетный страх. Она пыталась убедить себя, что под защитой Александра и Дуайта будет в большей безопасности, чем в одиночестве на вилле Стеллас — но необъяснимое дурное предчувствие по-прежнему не покидало ее.
Место, куда они направлялись, находилось примерно в часе езды в противоположном от Кальтии направлении по дороге, которая шла вдоль всего острова. Неа-Астеа представляла собой очаровательную деревушку высоко в горах, в центре Каленоса. Мощная машина Александра свернула на покрытую щебнем проселочную дорогу, которая серпантином уходила вверх. При виде головокружительного обрыва душа у Пру ушла в пятки; что до Анжелики, то она сохраняла полнейшую невозмутимость.
По прямой от Неа-Астеа до Кальтии было не слишком далеко, но высокие буровато-серые горы неприступным барьером разделяли остров на две части. Кальтия была обращена на запад, к Эгейскому морю, Афинам, Пелопоннесу и, наконец, к Западной Европе. Неа-Астеа же, напротив, смотрела на восток, поверх нижних склонов горы Гера — туда, где гористую местность сменяла равнина, на которой рос виноград и другие дары земли. По обеим сторонам дороги тянулись поля бобовых, и крупных, мясистых помидоров; и всюду, куда ни взгляни, чернели корявые изогнутые стволы старых оливковых деревьев. По словам Дуайта, лишь узкий пролив, лежащий за плодородной прибрежной равниной, отделял остров от беспокойного соседа — Турции.
В залитой утренним солнцем деревне уже вовсю кипела жизнь. Люди спешили на работу, покуда полуденный зной не сковал движений. Повсюду Александра приветствовали с почтением и дружелюбием равных. Пру была тронута и бесконечно довольна тем, что эти независимые люди так любили и уважали его.
Коричневая черепичная крыша маленькой церквушки, выходившей на узенькую улочку, едва виднелась с главной площади. Пру решила заглянуть внутрь и двинулась по дорожке. Анжелика последовала за ней, приклеившись точно банный лист к руке Александра, но нетрудно было заметить, что ее мало волнует и церковь, и чисто выбеленные тихие домики, выстроившиеся вдоль ведущей к ней тропки.
— Мне все это надоело, — объявила наконец Анжелика. — Лучше пойдемте посмотрим, есть ли здесь стоящие магазины.
— В этой крошечной деревушке ты едва ли найдешь что-нибудь интересное, дорогая, — возразил Дуайт. — Кажется, я где-то читал, что главный здешний промысел — ткачество. Не думаю, что тебя очень заинтересуют ковры или половики…