— Понимаю. А что это за микро?..
— Это праздник. Гуляют все. Его отмечают раз в год в Аттиконе, и старики танцуют и пьют вино. Никто не знает, с каких пор его празднуют, но, судя по всему, свое начало он берет в глубокой древности. Думаю, вам он обязательно понравится…
— Звучит заманчиво, — согласилась Пру. — Но…
— Признаюсь, я недооценивал вашей любви к спорам, — насмешливо заметил Александр, внезапно смягчившись. — Так что вас теперь не устраивает?
Пру негодующе застыла в его объятиях.
— Не понимаю, что за польза оттого, что мы съездим в Аттикон на машине, — упрямо продолжала она. — Разве что Деметриу узнает, где я, и всем будет угрожать еще большая опасность, чем прежде.
— Благодаря этому все отсюда до Кальтии и дальше узнают о том, что вы находитесь под моей защитой. — Александр помедлил. — И потом, мне это будет приятно. Итак, завтра утром вы будете готовы. Да?
— Ну, я…
— Да! — закончил он за нее не допускающим возражений тоном, но в уголках его губ играла улыбка. — Ну а теперь…
Александр слегка отодвинул ее от себя и окинул взглядом открытую ночную рубашку.
— Теперь, я думаю, вам лучше вернуться в комнату и поесть. Думаю, Пега вот-вот должна появиться.
— Д-да…
Пру вдруг так смутилась, что боялась встретиться с ним взглядом. Несмотря на свой совет, Александр по-прежнему не собирался ее отпускать, и ей неловко было чувствовать на своих оголенных руках тепло его пальцев.
— Накиньте-ка этот прелестный розовый халатик. Вы ведь не хотите простудиться…
— Нет…
Александр по-прежнему ее не отпускал, и Пру была так близко от него, что чувствовала, как ее губ касается его дыхание, теплое, как поцелуй. Но это был не поцелуй. Перед глазами у нее тут же возникло лицо Анжелики, и она сердито напряглась, разозлившись на себя за то, что так размякла. Александр, вероятно, почувствовал ее внезапную отчужденность, поскольку руки его разжались и он встал.
Словно дожидаясь этого момента, на нижней террасе разразился хохотом Карло Монтеккино. Его резкий смех точно серпом вспорол ночь.
— Ей уже лучше, Элени. Беспокоиться нечего.
Мягкий голос Элени расслышать она не смогла, но ответ Карло прозвучал достаточно отчетливо.
— Она уже злится, моя дорогая! Для нее это очень хороший признак! Мне ли этого не знать! Хоть и набаловал я свою приемную дочку, но характер у нее будь здоров. Думаю, к завтрашнему дню она почти поправится…