— Сегодня в Аттиконе много народу, — гордо сказал, обернувшись к этим двоим, какой-то крестьянин. — У нас танцы и музыка…
— Да, да… — еле кивнул Деметриу. Стоявшая рядом с ним Иринна не проронила ни слова. Ее грубое загорелое лицо словно окаменело.
— Я сам видел владельца гостиниц «Эфира», — продолжал крестьянин. — А вон там Стеллас. У него много кораблей. Очень, очень богат…
Деметриу, вперивший взгляд куда-то на том конце площади, невнятно что-то пробормотал. Кто-кто, а он слишком хорошо знал, насколько богат Александр Стеллас. Для Деметриу оставалось загадкой, где Пру Кинг могла с ним повстречаться. Он наблюдал исподлобья, как она, откинув назад светлые волосы, смеялась тому, что говорил ей Александр. И без того угрюмое лицо Деметриу еще больше помрачнело от злости, и он нетерпеливо дернул Иринну за рукав. Видеть их вдвоем и наблюдать, как беззаботно они веселятся, не помышляя об опасности, было для него невыносимо. Взглянув на лицо сына, Иринна позволила себе слегка улыбнуться.
— Ты слишком много думаешь об этой английской девчонке, — нежно сказала она. — Совсем покой потерял, сынок. Но кто знает, может, вдвоем мы что-нибудь и придумаем, а? Устроим так, чтобы Александр стал чуть-чуть победнее… — Иринна вновь бросила взгляд на танцоров и посетителей таверны. — … А если хватит смекалки, то и с Пру Кинг немножко спесь собьем.
Мать и сын обменялись быстрыми взглядами. Лицо Деметриу наконец-то расплылось в улыбке…
Пру попробовала кусочек жареного осьминога и смешно наморщила носик.
— Я предпочитаю тара…
— Тарамасалата, — снисходительно улыбнувшись, подсказал Александр. — Думаю, тебе потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к нашим греческим деликатесам.
— Время…
Его слова неожиданно напомнили Пру о том, как мало времени осталось ей в Греции. Через неделю с небольшим на Каленос придет паром и увезет ее отсюда. А дома, в Англии, жизнь снова войдет в привычную колею, и она, скорее всего, никогда уже не увидит этих островов. Но у нее осталось еще несколько дней — и в том числе этот, особенный день с Александром.
Они решили прогуляться по пестревшей нарядами главной улице. Повсюду Александра узнавали и радостно приветствовали. Судя по тому, что из большинства магазинчиков он не ушел без покупки, его представления о долге носили несколько феодальный характер. В кожевенной лавке Александр настоял на том, чтобы с ноги Пру сняли мерку на сандалии.
— Это совершенно ни к чему, — смущенно пыталась протестовать она. — То есть, я хочу сказать, мне они нравятся, но я ведь скоро уезжаю…