Он поднялся.
— И не думай, что сможешь улизнуть, раз я ушел. Каленос вот уже полчаса как скрылся из виду. Бежать тебе некуда.
Открыв дверь на том конце каюты, он вошел в закуток, который Пру приняла за камбуз. На этой старой развалине даже на стакан воды особо рассчитывать не приходилось, но Пру приказала себе не распускаться. Застряла она здесь, кажется, надолго — во всяком случае, до тех пор, пока не представится возможность позвать кого-нибудь на помощь. Хотя откуда возьмется эта возможность на маленькой лодке посреди Эгейского моря, Пру представляла с трудом.
Она осторожно спустила ноги с койки. Кто-то, скорее всего Деметриу, снял с нее сандалии и ослабил завязки на платье. Ее лифчик тоже был расстегнут. Пру бросило в жар при мысли, что Деметриу ее трогал. Торопливо застегнувшись, она встала. Пру испытывала легкую дрожь, но в остальном чувствовала себя нормально. Кто же ее ударил — Карло или Анжелика? В любом случае серьезными последствиями этот удар, кажется, не грозил. В этот момент появился Деметриу.
— Вот твоя вода. — Он протянул ей стакан: — Не слишком аппетитно, но ты не на флотилии Стелласа.
— По крайней мере, мокрая — это все, что мне нужно.
Пру начала пить солоноватую воду, стараясь не замечать ее коричневого оттенка. Вода была теплая и не уменьшила ее тошноту. Внезапно она поняла, что вода в стакане качается оттого, что качается лодка. Ни она, ни Деметриу этого поначалу не заметили, но когда Пру поднесла стакан к губам, вода расплескалась у нее по подбородку. Поставив стакан, она вопросительно взглянула на Деметриу. Тот пожал плечами.
— Ветер поднимается. Я это заметил еще на камбузе. Здесь даже в это время года бывают штормы.
— Только этого мне не хватало! — срывающимся голосом воскликнула Пру. — Похищена, заперта здесь с вами — подумать только, с вами! — на какой-то непонятной лодке посреди моря! Это все — сплошное безумие!
— Ты так думаешь?
Он подошел к ней и, встав рядом, коснулся ее обнаженных рук.
— Но ведь все может быть иначе, Пру…
Она испуганно отпрянула, пытаясь сохранить равновесие, поскольку лодку снова качнуло.
— Не трогайте меня! Вы с ума сошли!
— Да, пожалуй, — безропотно согласился Деметриу, наступая на Пру, которая попятилась к подвесной койке. — Я сошел с ума в ту самую минуту, как ты уронила на ступеньки ящик с пивом. Именно тогда я впервые разглядел тебя по-настоящему: твои голубые глаза, твои волосы. Они точно серебро…
Пру охватило такое безысходное отчаяние, что на секунду она даже закрыла глаза. Перед ее мысленным взором возник Александр — каким он был в тот момент, когда, склонившись над ней в Нисомской роще, рассказывал ей о пастухе Тиласе и о прекрасной, но бессердечной наяде. Теперь он — за много миль отсюда, в полной безопасности на своем острове вместе с Анжеликой. И волнуется он вовсе не за нее, Пру, а за украденные сокровища. Ей же на долю выпало оказаться здесь.