– Слуги Чернобога распяли на скале Прометея греков, но слава его с веками не угасла, – вновь подал голос Златогор. Его улыбка хлестнула гота не хуже бича.
– Готовить кресты!!! Для всех!! Вымазать свежим дерьмом!! По тридцать ударов кнута каждому!!! Быстро!!!
Едва не задохнувшись от собственной ярости, Амал вскочил в седло, ожег плетью ни в чем не повинное животное и стрелою полетел куда-то в степь.
Сумерки четверга месяца лютеня года 367-го (20 марта 368-го по современному летоисчислению) ложились на землю. 70 крестов, поспешно сколоченных из собранных по округе деревьев, белели свежими срезами. Семьдесят окровавленных тел с сорванными одеждами ждали своего последнего часа. Князь Белояр, его братья, князья антов, русов, тиверцев, белогоров, нанов, пятигоров. Бояре, воеводы. Трое будинов, так и не покаявшиеся перед князем-Иудой Голотой… Семьдесят иссеченных и перепачканных тел и семьдесят сгустков воли…
– Начинаем! – возгласил Винитарий и подошел к Бусу Белояру. Тот спокойно выдержал взгляд короля.
– Я могу еще пощадить и простить тебя, – тихо произнес Амал. – Только поклянись сейчас, что будешь верно мне служить до конца своих дней! При них при всех поклянись и предложи последовать твоему примеру. Распну только непокорных!
– Делай то, ради чего призвал тебя Чернобог, – столь же негромко ответил князь. – Звезды явили нам свою Правь, и не тебе ее изменять!
Бус поднялся на ноги, сделал несколько шагов к кресту и лег на него, раскинув по перекладине руки.
– Прибива-а-а-ай! – яростно закричал король, не в силах вновь взглянуть на Белояра. – Прибивай и поднимай!!!
Десятки топоров одновременно застучали по гвоздям. Венд вслушивался, желая услышать стоны, крики боли, мольбы о пощаде. Тщетно!
Кресты один за другим возносили распятых славян к темному небу. Амал проехал вдоль печальной линии, вглядываясь в лица. Закушенные от боли губы, страшно блестящие глаза, запрокинутые в муке головы. Но слез король не увидел. Когда же достиг Златогора, распятый князь даже улыбнулся готу. Этого Винитарий уже не смог выдержать и вновь сорвал свою злобу на коне.
– Проклятое племя, проклятые люди! – бормотал он сквозь плотно сжатые губы. – Эй, там, вина мне и Голоте!! Всем вина!!!
Под светом луны и звезд началось пиршество, от которого никто не посмел отказаться. Лилась кровь баранов, лились из бурдюков алые струи хмельного. Амал пил чашу за чашей, почти не заедая.
Неожиданно готы загомонили, вначале тихо и разрозненно, потом все дружнее и громче. Венд не понял причины, пока не проследил за испуганным жестом Голоты и не поднял глаза к небу. А подняв, выронил недопитое вино…