Воин удивленно поднял кустистые брови вверх.
– Прости, князь, но поясни: какая тебе в этом корысть? Не помню, чтоб раньше ты с Бобрецом нашим встречался.
– Нет у меня никакой корысти. Хочу лишь, чтоб жили мы, славяне, дружно и полюбовно, и всегда готовы были помочь друг другу против язычников поганых!
Старый ратник какое-то время обдумывал услышанное. Затем согласно кивнул и произнес:
– Заводи свою дружину в город, князь! Пусть люди откушают и помоются. Ввечеру тронетесь, я дам вам двух толковых провожатых.
Берегов великой Ра дружина Белояра достигла к началу вторых суток. Еще издали все ратники услышали неистовый шум битвы, лязг стали, ржание раненых лошадей, яростные крики людей. Поэтому, когда воин из головного дозора во весь опор помчался навстречу основному отряду, Бус подтолкнул коня и сам поспешил ему навстречу.
– Сеча, княже!!
– Слышу. Чья берет?
– Степняков гораздо больше, чем воронежцев. Мыслю, не сдюжат долго, надломятся.
– Айда, глянем!
Князь не стал выезжать на видное место. Спешившись, он достиг излома бугра и окинул взором округу.
Гуннов действительно было намного больше, чем славян. Словно двумя блистающими на солнце руками, они охватили врубившихся в строй врага ратных Бобреца, сжимая их с трех сторон. Над полем боя, словно рой мух, постоянно метались стрелы, все более стремясь к центру. Воронежцы вот-вот должны были сломаться и покатиться назад.
Бус всматривался считаные минуты. Решение пришло само, мгновенное и точное!
– Скачи назад. Вели Мирославу втянуться вон в ту балку. Я там дружину перейму.
Когда сделавшиеся серьезными вои достигли своего князя. Бус громко выкрикнул:
– Там наши братья погибают!! Поможем же им! Ударим на язычников сзади, и да будет Матерь Сва с нами! Никому не кричать до начала сшибки. Вперед!!
Видели ли вы когда-нибудь вешние воды, прорвавшие затор и неудержимо катящиеся вперед, неся перед собою мусор и вертя беспомощные щепки и старую траву? Вот так и сотни антов вынеслись из горловины оврага, блестя шеломами, мечами и насадками копий. В этот последний миг атаки невозможно было не кричать, и воздух содрогнулся от рева трех сотен глоток. Впрочем, не только воздух… сердца уже начинавших торжествовать победу гуннов тоже!
Словно острый нож сквозь масло, прошли славяне сквозь толпы врага и соединились с братьями по крови. У тех при виде неожиданной подмоги словно удесятерились силы! С новой яростью мечи заметались в воздухе, круша щиты, плюща шелома, рассекая плоть. Разрезанные крылья некогда единого целого не выдержали, сотни рук рванули удила коней, поворачивая их вспять. Маленькие степные лошадки кочевников полетели врассыпную, подобно пчелам, за которыми погнались свирепые шершни. Многим еще суждено было потерять своих хозяев-всадников!..