* * *
Никто не помнил, откуда и когда пришел этот человек. В Трактире не принято спрашивать, а сам он не горел желанием рассказывать о прошлой жизни. Кто-то говорил, что прежде этот обитатель Трактира жил в бунке где-то далеко, и что ушел он в юные годы повидать свет, каков он есть, а не запечатленный маленькими значками-буквами на желтоватых, серых или выбеленных страницах. Некоторые утверждали, что он жил сиротой и ушел скитаться, прихватив из дому самое ценное из того, что имелось, — полтора десятка книг.
Правда, злые языки возражали, заявляя, что прежде драгоценные тома не являлись семейным достоянием, и Библиотекарь, тогда, впрочем, его называли иначе, всего лишь утащил это сокровище с целью продать его в Трактире, но дорога затянулась. То ли лавина завалила горный проход, то ли вышедшая из берегов река смыла переправу. И нынешний почтенный муж коротал время за чтением со всем отпущенным природой вниманием.
Когда же, наконец, караван добрался до Трактира, судьба уготовила ему дотоле невиданное поприще — стать Библиотекарем. И первым вкладом в книжное собрание Трактира послужили те самые принесенные невесть откуда книги. С тех пор всякий купец, собираясь в эти края, старался прихватить с собой как можно больше книг. Лучшую цену, чем здесь, за них бы не дали нигде. Каждый попавший в его руки томик, каждую брошюру Библиотекарь нежно осматривал, обнюхивал, разглаживал и сушил, если та пострадала в пути, нумеровал, помечал особым знаком, внимательнейшим образом читал и ставил на полку. Ставил, любовался, проходил каждый день, сметая осевшую на корешках пыль. В Трактире всякому было понятно, что, если Библиотекарь знает не все, то в любом случае больше, чем он, не знает никто.
Лешага толкнул дверь в длинный с небольшими окнами зал, пристроенный чуть ниже старого здания Трактира. По обе стороны от входа располагались высокие стеллажи с книгами. В конце зала, обычно восседая за увесистым столом с отточенным пером в руке, царил Библиотекарь. Впрочем, сейчас он не царил, а стоял на стремянке у одного из стеллажей, доставал оттуда книги и передавал очень бедно одетому человеку, по виду рабу. Тот складывал их в деревянный ящик, ловко прибивал крышку и делал на ней значок ядовито-зеленой, издалека заметной краской.
— А, Лешага! — заметив гостя, остановился Библиотекарь. — Я вижу — ты привел нового читателя.
Черный, подавленный необычной обстановкой, жался к ногам хозяина. Заметив неуместный, по его мнению, интерес к себе, он на всякий случай обнажил клыки и зарычал.
— Не надо, — Леха положил руку на загривок пса. — Это свои. Не бойтесь, он никого не тронет.