Морщинистое усталое лицо Библиотекаря на миг осветилось улыбкой, но затем она стала печальной, точно вымученной.
— А мы, видишь, тут… — он грустно развел в стороны руки, указывая на опустевшие полки. — Надо спрятать, а то ведь, не ровен час… Врага, как сказывают, много. Он идет, никого не щадя. Я и подумал, если вдруг что, то книги лучше надежно укрыть.
— Мы не пустим их сюда, — жестко выдохнул Леха.
— Это конечно, — закивал Библиотекарь. — Это понятное дело, покуда живы, покуда в силах держать оружие… И двух мнений быть не может, конечно, не пустите.
Но если вдруг все пойдет не так, если вас убьют? Знаешь ведь, в бою всякое случается, — он поглядел в помрачневшее лицо воина. — Ты не обессудь, я же от всей души. Никому плохого не хочу, а тебе так и подавно. Я верю, что ты победишь, но книги… — он ласково погладил все еще стоящие на полке томики. — Они не должны пропасть, исчезнуть, сгореть в огне, развеяться в дым. Они должны остаться и нести знания.
Понимаешь, Лешага, человек, он рождается, живет и умирает. Таков его путь. Был — и нет. «Цвел юноша вечор, а ныне…» — старик прервал сам себя. — На его место является другой… — Библиотекарь спустился по стремянке и сел на одну из ступеней. — И никто бы не знал, жил он вообще или нет, когда бы мысли и страсти, клокотавшие в душе, человек не сохранил здесь, в этих книгах. Понимаешь, Лешага? Людей этих давно нет, многие умерли еще задолго до Того Дня, а книги — остались.
Представь себе, эти люди продолжают разговаривать с нами, делиться знаниями. Это меня до сих пор поражает. Читаешь, бывало, о какой-то прелестной юной девушке, о том, как неведомый мне мужчина любит ее, и словно сам переживаешь это чувство. Понимаешь вроде, что девушка и состариться-то успела, и умерла давно, а все же… Вот послушай, — он прикрыл глаза:
«И было страшно, что война,
И каждый миг — возможность смерти.
Когда на свете ты одна
И милый почерк на конверте».
Леха представил себе на месте той самой «неведомой одной» Лилию, и сердце его застучало чаще.
— Ведь правда прекрасно, Лешага? — изучающе глядя на могучего собеседника, поинтересовался старик.
— Да, — подтвердил тот и, радуясь возможности хоть на минуту вклиниться в речь Библиотекаря, пояснил: — Я тут книги принес, — ученик Старого Бирюка скинул вещмешок с плеча и развязал его.
— Книги? — задумчиво протянул Библиотекарь. — Книги — это здорово, — вздохнул он, — это замечательно. Но, понимаешь, сейчас я не могу купить их. Пойми меня правильно, никто не думал, что такое может случиться. Даже это все не поместится в тайники. Я с ума схожу, думая, что делать с остальными.