Она видела, что Раф желает ее. Он крепко обнял Бренну и поцеловал так, будто хотел слиться с ней воедино. Ощутив его восставшую плоть, она бурно отвечала на ласки и прижималась к нему всем телом.
Наконец Раф оторвался от ее губ и глубоко вздохнул. Он слегка отстранился от нее, хотя продолжал держать в кольце своих рук, и Бренна заметила, как они дрожат.
- Брен, любовь моя! - прерывисто прошептал Раф. - Еще немного - и мы сделаем то, чего не должны совершать в последнем приюте этого человека, хотя я не знаю, как Гриффин отнесся бы к этому. Он был горячим и дерзким парнем... Как рыжеволосый любовник моей матери, - с горечью добавил он. Затем тряхнул головой, как бы отгоняя тяжелые мысли. - Пойдем. - Раф взял ее за руку. - Хватит о прошлом. Давай лучше подумаем о будущем.
Он погасил лампы, запер дверь и калитку. В тишине ночи они пошли к дому, держась за руки. Их напряженное молчание было наполнено нарастающей страстью. Оба сознавали, что, вернувшись в дом, наконец дадут волю чувствам.
Бренна ликовала. Раф сказал "любовь моя"! Может, эти слова для него привычны и он произнес их не задумываясь? Однако она впервые услышала их от Рафа, и это кое-что значило. Он женился на ней поспешно, но не потому, что они были безумно влюблены друг в друга, как его отец и мать. Наверное, поэтому их отношения только начинают развиваться. Бренна понимала, что, помимо дружбы, они испытывают страсть. Ей безразлично, чей сын Раф. Сейчас она трепетала от одного прикосновения его руки и надеялась, что, возможно, он забыл о своей изысканной леди и хочет любить только ее.
Они вошли в дом, быстро и молча миновали холл и... едва не столкнулись с Грантом, который вышел из гостиной и приветствовал их.
- Ну, как Гриффин принял вас? - насмешливо спросил он. - Жаль, что у нас нет забавных семейных легенд о нем, которые помогали бы проверять достоинства членов семьи. Однако он замечательный парень, не так ли?
Лицо Гранта раскраснелось, глаза блестели, и от него попахивало бренди. Раф посмотрел на него, крепко сжимая руку Бренны.
- Да, жаль, - отрывисто бросил он. - Но все это не относится ко мне, не так ли? Ведь я не член семьи.
Глаза Гранта удивленно расширились. Он присвистнул и поднял руку кверху, изображая ужас, хотя другой сжимал бокал с бренди.
-- Вот как! Значит, ты все рассказал ей. Больше, чем сам Гриффин? Ну и что? Еще ничего не доказано. Единственное доказательство покоится в могиле в Кале. Или сохранилось в дальних уголках памяти нашей дорогой матери. А ее память, как известно, меняется в зависимости от обстоятельств. Я даже не думаю, что она сама знает больше, чем мы.