Тут миссис Денверс глубоко вздохнула.
— Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, милорд, ведь это очень большая сумма.
— Вы сделали все совершенно правильно, — успокоил ее маркиз. — Теперь скажите мне, где Фортуна.
— В монастыре Пресвятой Богородицы в пригороде Кале, — сказала миссис Денверс. — Я заставила Теда написать название ведущей туда дороги.
Она вытащила из сумочки небольшой листок бумаги и протянула его маркизу.
— Вы гений, миссис Денверс! — вскричал маркиз. — Вряд ли кто-нибудь другой сумел бы лучше вас справиться с этим делом!
— Благодарю вас, милорд, но я всего лишь выполнила свой долг по отношению к этой милой девочке, — ответила миссис Денверс. — И по отношению к вашей светлости, конечно.
— Я уезжаю сейчас же, — заявил маркиз, — но сначала проследите, чтобы молодому Джарвису передали деньги таким образом, чтобы никто не догадался, что эти деньги от меня, по крайней мере в ближайшее время. И посоветуйте ему недельки две ничего не предпринимать. Понятно?
— Все будет сделано так, как вы велели, милорд. Надеюсь, вы простите меня за то, что я появилась перед вами в верхней одежде. Я хотела поскорее сообщить вашей светлости все, что узнала.
— А я хочу поскорее увидеть мисс Фортуну, — приподнятым тоном произнес маркиз.
С этими словами он вышел из комнаты, а миссис Денверс стояла, глядя ему вслед. Она подумала, что он похудел за эти четыре дня. И вправду, повар жаловался, что блюда возвращались из столовой почти нетронутыми. И за все эти четыре дня его светлость почти не выходил из дому.
— Быть может, — прошептала миссис Денверс, — все и вправду изменится к лучшему.
Яхта маркиза, вошедшая в порт Кале, не вызвала у его жителей особого интереса.
Матросы отвели ее к месту стоянки, а на причале собралась небольшая толпа нищих. Маркиз спрыгнул на причале еще до того, как матросы успели закрепить причальные концы. За ним последовали старый Эбби, два молодых кучера и два лакея.
Маркиз на вполне сносном французском спросил, как добраться до ближайшей платной конюшни, и за удивительно короткое время нанял карету и четверку добрых лошадей. Вскоре они выехали из города.
Маркиз с равнодушным видом сидел в карете, откинувшись на мягкие подушки. Однако глаза его живо смотрели вперед, и каждые несколько секунд он наклонялся к окну, чтобы посмотреть, где они находятся.
Монастырь располагался в трех милях от города, и, когда они проехали это расстояние, маркиз стал с тревогой спрашивать себя, не перепутал ли он дорогу.
Неожиданно прямо перед ними предстала обитель. На вершине больших решетчатых ворот стояла статуя Мадонны. Как выяснилось, это был единственный вход в монастырь. За высоченной стеной, окружавшей его, длиной в целую милю, виднелись только верхушки крыш.