— Вам пришлось заплатить? — обеспокоенно спросила Фортуна.
— Да, и довольно кругленькую сумму, — с кислым видом произнес маркиз. — Хозяйка заведения, как я и предполагал, считала эту девицу своей собственностью.
— Но почему? — спросила Фортуна. — Эммелин вовсе не собиралась работать в подобном заведении, нацепив на себя это вульгарное платье и намазав лицо, чтобы ублажить того ужасного старика. — Она вдруг замолчала, а потом тихо произнесла: — Мне здесь… не все понятно.
— Что именно? — спросил маркиз.
Пламя, разожженное лакеем, вдруг ярко вспыхнуло, и вокруг белых волос Фортуны засиял ореол.
Она выглядела бесплотным ангелом, сидя у ног маркиза; платье ее сверкало, будто было усыпано крошечными звездочками, но глаза, поднятые на него, были темными и полными тревоги.
— Что же вы не поняли? — неожиданно мягко спросил маркиз.
— В-вчера… вечером, — произнесла Фортуна, слегка запинаясь, — я подумала, что дамы, которых вы… пригласили после ужина, были похожи на… греческих гетер. Я читала о них в книге.
— Не думаю, чтобы Гилли считала это подходящим для вашего изучения, — сухо произнес маркиз.
— Эту книгу я получила не от Гилли, — ответила Фортуна. — Я нашла ее в библиотеке сквайра. Я думаю, это был Лукиан.
— Догадываюсь, какую книгу вы прочитали, — сказал маркиз.
— Тогда вы должны помнить, — продолжала Фортуна, — что в ней говорится об умных и красивых женщинах, называемых гетерами, которые были подругами политиков и государственных мужей. Многие из них развлекали Александра Македонского после того, как он завоевал Персеполь. Так вот, мне показалось, что вчера вечером… вы были похожи… на Александра.
— Греческие гетеры! — произнес еле слышно маркиз. — Вот почему вас не шокировало это зрелище! — Он взглянул на нее, и выражение его лица стало более жестким. — А что вы думаете о той даме, которая разделась у всех на виду? — спросил он.
— Гилли всегда говорила мне, — ответила Фортуна, — что в наготе нет ничего… плохого или… постыдного, если тело красиво.
Но тут ее ресницы дрогнули, а щеки слегка зарделись.
— Впрочем, видеть такие вещи, — тихонько произнесла она, — совсем не то… что читать о них.
— Охотно верю, — заметил маркиз.
— Но дамы… вчера вечером были веселые и красивые, — продолжала Фортуна, слегка запинаясь, будто пытаясь найти разгадку происшедшего, — и меня не удивляет, что джентльмены… хотели любоваться и… разговаривать с ними, но мне трудно поверить… чтобы кому-нибудь захотелось долго беседовать с бедняжкой Эммелин. А та девочка… совсем еще маленькая девочка… которую вел сэр Роджер Краули… была, кажется…