— Я знаю, — мне пришлось выдавить из себя эти слова.
— Я скажу это лишь один раз, — Бальтазар перевел взгляд на тень вдали, которая скручивалась и двигалась словно живое существо. Она выглядела как ива, подхваченная штормом, но нельзя было рассказать. — В моей группе будет порядок. Если ты опять решишь нарушить его, то будут последствия. Я уверен, что Истон мог бы показать тебе, что может случиться, если я недостаточно ясно здесь выразился.
Плечи Истона напряглись под пальто.
Бальтазар наклонился, пока его леденящий шепот не достиг моего уха.
— Тебе нужно увидеть это, Финн?
Я покачал головой.
— Вы ясно выразились.
Бальтазар тяжело положил свою большую ладонь на мое плечо, сжимая до тех пор, пока я не превратился в дым, который трепыхался между его пальцами.
— Хорошо. В следующий раз предупреждения не будет. В следующий раз этот разговор состоится в Аду.
Мои легкие замерли в груди, пока я следил за тем, как он уходил. Его угрозы ранили меня, словно колесо, покрытое шипами, толкающее и покалывающее меня, сковывающее движения. Я посмотрел на Истона. Было не честно, что я втянул его в это. Я это понимал. Но это не означало, что я знал, что сказать.
Он подался вперед и обхватил стоящий перед ним металлический стул, внимательно смотря на пространство между его рук, нежели на меня.
— Теперь ты остановишься?
Я открыл рот, желая сказать ему да, но не смог вымолвить ни слова. Это не было так просто. Не тогда, когда это касалось Эммы.
— Она спасла меня, когда я не верил, что во мне было что-то стоящее жизни. Я не могу просто стоять и смотреть, как она погибает. Она сломлена, Истон.
Истон уставился на меня.
— Она сломлена из-за тебя. Ты сломил ее, когда играл с судьбой и отослал ее сюда. Ты сломил ее, когда должен был оставить в покое два года назад. Она могла бы умереть и попасть в Рай, если бы ты не достал ее из той машины.
Я закрыл глаза и сомкнул зубы, пока боль не расцвела во мне, как солнечный свет. Он был прав. И я не хотел слушать, насколько он был прав. Я разрушил все ради нее, потому что я был эгоистом. Потому что я не мог вынести мысли о вечности без нее. Потому что я не хотел, чтобы она двигалась дальше в то время, как я не мог следовать за ней. Даже если бы у меня на самом деле был шанс снова с ней встретиться, она никогда не простит меня за то, что я натворил.
Мне было дурно.
— И ты собираешься продолжать разрушать ее, пока от нее ничего не останется, если не найдешь способ отпустить ее.
Я отвел взгляд. Она снова вселяла в меня жизнь. Она пробуждала во мне то, что должно было быть похоронено вместе с моим телом на дне океана. Боже… Я был мертв так долго, я не знал, как оставить это.