Он сел за свою парту — последнюю парту в последнем ряду, — достал первый попавшийся учебник и пристально вглядывался в него, пока Джефф усаживался на своё место.
Ладно, в конце концов, может, и ничего, что у Джеффа будут ещё и другие друзья, решил он, перевернув страницу. «Я всё равно его лучший друг. Он так сказал директору. Джефф не стал бы врать самому директору школы!» Может, эти новые друзья Джеффа позовут его, Брэдли, играть с ними. Так сказала Карла.
— Джефф, — прошептал он.
Он хотел сказать Джеффу, что всё нормально и что они всё равно могут дружить.
— Слышишь, Джефф?
Джефф не отрывал взгляда от тетрадки.
«Джефф весь в учёбе, — догадался Брэдли. — За это ему и дают золотые звёздочки».
Пришлось дожидаться конца уроков.
— Джефф, — позвал он, как только прозвенел звонок.
Джефф собрал учебники и направился к двери.
Брэдли побежал за ним:
— Джефф! Подожди!
Джефф остановился и медленно обернулся.
Брэдли вдруг сильно разволновался.
— Хочешь, будем вместе делать уроки? — спросил он. — Могу я к тебе пойти, а можешь ты ко мне. Как захочешь. Нам хватит одного учебника на двоих. Вот. — И он показал Джеффу свой учебник.
— С дороги, Чокерс! — сказал Робби. Они с Брайаном подошли сзади.
— Чокерс — заячья душа, — сказал Брайан.
— Вот-вот, Чокерс, — сказал Джефф.
Брэдли пошёл прочь. Он слышал, как за спиной Джефф и его новые друзья потешаются над ним.
Зато дома его собственные друзья были ему очень рады.
— Как хорошо, что ты уже дома, — сказала Зоя. — Мы по тебе скучали. Спасибо, что не пошёл к Джеффу.
— Ты наш лучший друг, — сказал Мефодий.
— Да здравствует Брэдли! — крикнул деревянный гиппопотам. — Гип-гип…
— Ура! — подхватили остальные звери.
— Гип-гип…
— Ура!
— Гип-гип… — начал гиппопотам в третий раз.
— Ура-а!
— А давайте поиграем, — предложил осёл.
— Во что? — спросила Зоя.
— Во что угодно, кроме баскетбола, — сказал Мефодий. — Ненавижу баскетбол.
— Баскетбол — тупая игра, — сказала Зоя.
— Самая тупая в мире, — подтвердил гиппопотам.
— В неё только тупицы играют, — засмеялся мексиканский осёл.
Все остальные звери тоже засмеялись.
Всё опять пошло нормально.
Брэдли рисовал каракули, резал бумагу на мелкие кусочки, склеивал предметы клейкой лентой. Он всех ненавидел, и все ненавидели его. Такая жизнь ему нравилась.
Его передёргивало при мысли, что однажды он чуть было не сделал уроки. Ничего мерзопакостнее и выдумать нельзя.
Ещё он был рад, что Джефф ему больше не друг. Он понял, что без друзей ему гораздо лучше. Тем более что он никогда по-настоящему и не дружил с Джеффом. «Я просто притворялся, что с ним дружу», — думал он.