Прежде чем Брэдли почувствовал, что умирает, они успели проговорить о школе пятнадцать минут. Брэдли узнал от Карлы, что вопросы в контрольных такие же, как в домашних заданиях. Если бы он делал дома уроки, предположила она, ему легче было бы писать контрольные.
— Контрольные и так легкотня, — заверил её Брэдли. — Я бы мог получать по ним только «отлично», если б захотел. Я же старше всех в классе. Я нарочно отвечаю неправильно. На все вопросы.
— Знаешь, что я об этом думаю? — спросила Карла. — Я думаю, ты бы хотел хорошо учиться. Я думаю, ты говоришь, что не хочешь, по той единственной причине, что боишься попробовать. Боишься, что у тебя не получится.
— Я ничего не боюсь, — сказал Брэдли.
— По-моему, ты боишься самого себя, — сказала Карла. — И совершенно напрасно. Я в тебя очень-очень верю, Брэдли. Я точно знаю, что, если ты попробуешь и постараешься, у тебя всё получится. Я могу тебе помочь. Мы с тобой можем помочь друг другу. Будем вместе стараться.
Вот тут-то он и сообщил, что уже начинает умирать.
Карла поблагодарила его за то, что он вообще согласился говорить с ней о школе, несмотря на смертельную опасность.
— Ты отважный человек, — сказала она.
Она предложила ему к следующей встрече составить список тем для обсуждения, чтобы у них не было риска снова скатиться на разговор о школе.
— Это что, домашнее задание? — спросил он.
— Не-не-не, — заверила она. — Тебе даже не нужно писать в правом верхнем углу свою фамилию.
— Хорошо, — сказал Брэдли.
Он был рад, что это не домашнее задание.
Пора было возвращаться в класс.
— Спасибо, что ты со мной поговорил, — сказала ему Карла. — Мне было очень приятно. — Она протянула ему руку.
Он сунул руки в карманы и вышел из кабинета.
Всю неделю Брэдли трудился над списком тем для разговора с Карлой. Это не домашнее задание, повторял он себе. Это вообще даже наоборот! Потому что, если я придумаю хорошие темы, нам не придётся говорить про домашние задания.
На уроках он не рисовал каракули. Он внимательно слушал, что говорят миссис Эббел и одноклассники, потому что ему нужны были идеи для списка. Куда бы он ни шёл, он брал список с собой. На перемене он тожё смотрел во все глаза и слушал во все уши, чтобы не пропустить подходящую тему.
Относились к нему теперь ещё хуже, тем раньше. Его больше не боялись. Его обзывали и, видя, что он ничего не делает в ответ на обзывания, придумывали всё новые и новые обидные клички.
Какой-то четвероклассник, выпендриваясь перед своей компанией, подскочил к нему и выкрикнул:
— Ты не человек! Ты монстр! Космический монстр!