— А без хозяйки? — спросила Инна, окидывая взглядом сваленную в раковину грязную посуду.
— И без хозяйки, — вздохнул Швецов. — Вы уж извините меня за кавардак, я что-то в последние дни расклеился.
— Я уберу у вас, не возражаете?
— Не надо. — Швецов поморщился, но, чувствуя, что не убедил, добавил: — По крайней мере, сейчас. — Он вытащил из кармана плаща бутылку «Столичной». — Лучше побеседуем.
— На вашем языке это называется побеседовать?
— А как это на вашем языке называется?
— Напиться до бесчувствия.
Швецов, не зная что ответить, прошел к письменному столу и включил приемник.
— Вы еще и охотой увлекаетесь? — заметив на стене ружье, спросила Инна.
— Увлекаюсь. — Швецов вытащил из холодильника банку шпрот, лимон и заварил кофе.
— Вы любите кофе?
— Можно, — кивнула Инна.
Швецов пил ожесточенно, с какой-то непонятной злостью. Временами он внезапно замолкал, о чем-то думал, уставясь в одну только ему видимую точку, то вдруг, встрепенувшись, вспомнив, что не один, становился не в меру говорлив, нежен, сентиментален, при этом улыбался, но так, что блестела только узкая полоска зубов.
— Что с вами происходит, Володя? — спросила Инна.
— Не знаю, — отрывисто сказал Швецов и, видя ее недоумение, как-то недобро ухмыльнулся и налил себе рюмку. Она, видимо, оказалась той последней, роковой, которую пить уже не следовало. Он жалобно замычал, попытался ухватиться за столик, но так и не найдя его, рухнул на подушки. Инна сняла с него ботинки и подумала, что в более идиотское положение еще не попадала.
— Володя, — позвала она.
Швецов с трудом приоткрыл веки, попытался приподняться, но тело его не слушалось.
Он заснул на боку, неудобно подвернув под себя правую руку, а другой ухватил Инну за запястье и не отпускал даже во сне, словно это был спасательный круг, благодаря которому он еще держался на поверхности.
V
Родин сидел в скверике, напротив кинотеатра «Россия», и нервно курил сигарету за сигаретой. Наконец, когда, казалось, у него и терпение лопнуло, появился Климов.
— Где тебя носило? — накинулся на него Родин. — Как сквозь землю провалился!
— Подожди, Саша, — взмолился Климов. — Дай дух перевести. — Он пошарил по карманам. — У тебя нет трех копеек?
— На газировку перешел? — съязвил Родин, протягивая другу монету.
Климов выпил у кинотеатра стакан воды и, вернувшись, устало опустился на скамейку рядом с Родиным.
— Ты прав, Саша, — удрученно проговорил он, — самое большое, на что я способен — это регулировать движение на каком-нибудь безлюдном перекрестке.
— Орудовцам тоже люди с головой нужны, — усмехнулся Родин. — Рассказывай.