— Как ты к нему относишься? — спросил он Швецова.
— Положительно.
— А конкретнее?
— «Трех толстяков» не перевариваю.
— Резко. — Евгений Евгеньевич задумался. — И все-таки автор недостаточно четок.
— Здравствуйте, Евгений Евгеньевич! — прервал его негромкий женский голос.
Швецов обернулся. Перед ним, улыбаясь хорошо поставленной театральной улыбкой, стояла дородная, лет сорока, женщина с тонкими, слегка подкрашенными губами и черными, блестевшими, как антрацит, глазами.
— Вот так встреча! — воскликнул Евгений Евгеньевич. — Здравствуйте, Татьяна Лазаревна!
— Добрый день, Евгений Евгеньевич!
— Да вы с сыном! Здравствуй, Вадим.
Вадим, вихрастый семиклассник с бойким, капризным взглядом, вежливо поклонился. Евгений Евгеньевич представил Швецова.
— О чем вы здесь спорили? — спросила Татьяна Лазаревна.
— Вот обсуждаем сей шедевр. Как вы его находите?
Татьяна Лазаревна долго рассматривала эскизы, но мнение свое не высказала.
— Евгений Евгеньевич говорит, что замысел у автора недостаточно четок, — заметил Швецов. — Так я вас понял, Евгений Евгеньевич?
— Так, — ответил тот. — Французский скульптор Бурдель любил приводить пример с ушедшим поездом. Если вы, говорил он, опоздали на поезд, то несущественно — пришли вы на вокзал через минуту или через час после его ухода. Неточность — всегда неточность — поезд ушел. Так и в искусстве. И замысел, и его претворение должны быть четки. Если же этой четкости нет, то степень приближения уже не имеет значения.
— Верно, — заметил бойкий семиклассник. — Я вчера в школу опоздал, а мне — двойку по математике. За что?
Швецов прыснул в кулак, не забыв при этом тактично отвернуться. Евгений Евгеньевич поспешил на помощь смятенной мамаше.
— Я вам звонил сегодня, Татьяна Лазаревна, — сказал он.
Антрацитовые глаза распахнулись еще шире, замерли в ожидании.
— Что-нибудь срочное?
— Хочу отметить в этом году свое рождение… Круглая дата, — словно оправдываясь, пояснил Евгений Евгеньевич. — Четырнадцатого в семь жду вас.
— Спасибо, Евгений Евгеньевич. Непременно буду. Сколько, если не секрет?
— Много.
— А выглядите лет на десять моложе.
«Интересно, в каком возрасте женщины перестают кокетничать»? — подумал Швецов, продолжая наблюдать за бойким семиклассником, который, воспользовавшись занятостью взрослых, незаметно смылся и теперь торчал у противоположной стены, с жадным, почти вдохновенным интересом рассматривая купающуюся женщину. Конечно, обнаженную.
— Бог мой, это что-то нездоровое, — озабоченно проговорила Татьяна Лазаревна, перехватив взгляд Швецова. — Я просто не знаю, что с ним делать.