Заскрипели канаты в кабестанах, ветер надул тугие паруса, и плавание началось. Ничего этого не заметил Валид, ибо вел долгую безмолвную беседу с Назиром-звездочетом. Он рассказывал о странствиях последних дней, о погибшем под песками Вавилоне, о блистательном Бехистунском памятнике, что повествует не только о мудрости и дальновидности царя персов, но и об удивительных мастерах, руками коих была высечена огромная надпись, существовавшая тысячелетия.
«О Аллах, какое счастье, мальчик мой, что ты увидел все это! Ведь я помню тот день, когда ты прочитал об этом в свитке, повествующем о днях расцвета империи персидских царей!»
«Помню этот день и я… Но помню и то, какая печаль объяла меня, как только я подумал, что удивительные истории, какими пестрела и эта книга, и многие иные, так и останутся историями на бумаге. Что никогда не увидеть мне воочию ни развалин Вавилона, ни удивительных монументов, повествующих о вечности, ни даже обыкновенного разбойника… Печалился я, что жизнь моя пройдет между страниц книг, и я так и умру всеведущим, но ничего не видевшим книжным червем!»
«Каким, увы, стал я…»
«О да, мой добрый и мудрый дед, каким стал ты… Но сейчас я благодарю всесильного и всемилостивого Аллаха за то, что он дал мне эту удивительную возможность…»
«Твоя матушка, моя нежная дочь, была бы рада этим твоим словам».
Валид словно наяву увидел, как увлажнились глаза Назира-звездочета.
«Теперь же, мой добрый Валид, я попрошу тебя об услуге. Вернее, лишь о части услуги. Мой друг Георгий, мудрец, к которому спешите вы все, ждет тебя как особого ученика. Ибо, увы, это не секрет, ни Мансур, ни Саид не способны впитать всех тех знаний, которыми так богат Георгий. А вот тебе, мой друг, моему лучшему ученику, такое под силу. И вот моя просьба – стань прилежным учеником Георгия, лови каждое его слово, не отказывайся ни от одного урока, какими бы странными знаниями тебя не удивлял мой мудрый друг. Поначалу, быть может, многое будет тебя смущать, приводить в трепет или уныние. Но, прошу тебя, наберись терпения. И ты будешь вознагражден знаниями и умениями столь разнообразными, что даже я, мудрец и звездочет, не в силах вообразить!»
«Об этом, добрый Назир, ты мог бы меня и не просить… Ибо я мечтаю припасть к этому удивительному источнику знаний с того самого мгновения, когда узнал о нем. Даю тебе слово, добрый мой учитель, что не будет у Георгия-мудреца более усердного ученика, чем я!»
Простившись с далеким Назиром, Валид вышел на палубу взглянуть на море. Весенние шторма уже отшумели, но летние штили еще не пришли. Вот в эти благословенные дни и пересекали сыновья царя Омара Море Джурджан.