— А не было ли это способом ухаживать за вами?
— Если хотите; однако, я не думаю. Мое присутствие возбуждало в нем целый ряд мыслей, которые он давно потерял из виду и к которым возвращался с удовольствием. Он и произносил их вслух.
— А не был он рад заодно слегка поразить Барбленэ? Особенно барышень?
— Нет, у меня не было такого впечатления. Это даже довольно любопытно. Казалось, будто он ведет себя совсем так, как эти невыносимые люди, которые позируют для галерки, а на самом деле было как раз наоборот. Вы скажете, что я очень неясно выражаюсь? Вы знаете, я…
— Нет, я понимаю вас. И вы встречали его и другие разы?
— Да, кажется, два или три раза, но на ходу.
— Вы мне не говорили об этом.
— Ну да, обед, о котором я говорю, был до того, как вы познакомились с Барбленэ. И потом, признаюсь вам, я никогда об этом так много не думала, как сегодня… Но почему? Вы придаете особое значение этому господину?
— Я? Ничуть. Но так как это единственный молодой человек, бывающий в доме, невольно спрашиваешь себя, не имеет ли семья видов на него.
— Да, это правда. Я вспоминаю, что в свое время думала об этом.
— Вы ничего не заметили между ним и сестрами?
— Ничего особенного. Он обращался с ними просто, как с маленькими родственницами. Впрочем, если бы что-нибудь затевалось, я бы знала об этом. Что бы вам ни послышалось тот раз в словах папаши Барбленэ, я знаю все домашние тайны. Г-жа Барбленэ ежеминутно советуется со мной и о вещах гораздо менее важных. Так было с уроками музыки. Дочери тоже. Папаша Барбленэ в счет не идет. Он отводит вас в угол, чтобы стонать над тем, как воспитывают его дочерей, и иногда смотрит на меня косо. Но все решается без него. Знаете, меня бы не удивило, если бы он подумал о таком браке. Это в его стиле. Он уж видит себя несчастным отцом двух ученых старых дев и, во избежание такого горя, готов выдать их замуж за стрелочника. Но на самом деле он ничего не может. Г-же Барбленэ нужен, собственно, не совсем такой зять. Нет. Скорее инженер их железнодорожного Общества, в пенсне, «окончивший первым номером» политехническую школу, — так у них говорится; все, о ком я слышу, поступили и окончили «первым номером», — и обладающий солидным состоянием.
— Да… Значит, вы думаете, что если бы там существовал какой-нибудь проект насчет этого г-на Пьера Февра, вы бы знали о нем?
— Безусловно.
* * *
Я постаралась насколько можно продлить вечер с Мари Лемиез, хотя она дала мне понять, что ей нужно работать. Я не боялась остаться одна. Но одиночество, без сомнения, снова поставило бы меня лицом к лицу с мыслями и впечатлениями дня, и я видела, как они поджидают меня толпой. И хотя мне не терпелось вольно слиться с их суматохой, хотя я заранее была уверена, что получу от этого ценное возбуждение, я все не чувствовала себя достаточно подготовленной к этому торжественному внутреннему событию.