Примерно час спустя пожилая соседка наблюдала, как она покинула дом и пошла по улице Пера Лагерквиста на юг, в направлении центра. Эти данные дополнительно подтверждались тем, что в четырнадцать минут двенадцатого она сняла пятьсот крон в банкомате СЕ-банка на углу Стургатан и площади Стура, всего в пятидесяти метрах от городского отеля.
— Я полагаю, здесь все сходится, — подвела итог коллега Сандберг. — Всем девушкам ведь, как известно, требуется время, чтобы привести себя в порядок перед вечеринкой. Именно этим она занималась, когда не разговаривала с отцом и не смотрела телевизор. Она просто-напросто наводила красоту перед выходом в люди, — закончила Сандберг, неожиданно погрустнев.
— Что происходило в кабаке? — спросил Бекстрём. «Все бабы похожи друг на друга, и, если так пойдет дальше, у нашей мадам психотерапевта хватит работы».
Ход событий в ночном клубе пока не удалось восстановить в деталях по вполне естественным причинам. Там хватало народа, все сновали туда-сюда, как обычно бывает в подобных заведениях, и многих еще не успели допросить. В тот вечер суеты вдобавок получилось немного через край, поскольку в мероприятии принимали участие несколько местных дарований, которые успели засветиться в реалити-шоу на телевидении и зарабатывали себе на хлеб, выступая в ресторанах.
И все-таки в клубе, похоже, не случилось ничего драматического или даже интересного, поскольку Линда предпочла уйти через несколько часов. Она пофланировала немного по заведению, как делают все в подобных местах. Посидела в двух разных компаниях. Поболтала и потанцевала и, судя по всему, пребывала в хорошем настроении. Не поругалась и даже не поспорила ни с кем, и никто не доставал ее. Она не была особенно пьяной. Выпила крепкого пива, возможно, стопку ликера, а потом самое большее бокал белого вина, которым женщина, с которой Линда работала вместе в полиции, угостила ее.
Примерно между половиной третьего и тремя часами утра она столкнулась с соучеником по школе полиции и сообщила, что собирается пойти домой и лечь спать. Охранник на входе видел, как она уходила («за несколько минут до трех, если ты спросишь меня») и, по его словам, была трезвая, одна и не выглядела ни особенно радостной, ни печальной, когда он провожал взглядом девушку, удалявшуюся через площадь, мимо резиденции губернатора, в направлении ее дома на улице Пера Лагерквиста.
В худшем случае именно там она растворилась в некоем тумане неизвестности. Никто не видел ее на пути от кабака до квартиры, а это приблизительно километр. По крайней мере, никто сам не дал о себе знать. Она не вела никаких разговоров по мобильному и не отвечала на звонки. Кроме того, в городе было спокойно, и особенно вдоль улиц, по которым Линда, вероятно, шла к себе.