У проклятой немки, бог знает как затесавшейся среди англичан, были некрасивые передние зубы, крашеные волосы и жуткий темперамент. Она немедленно вовлекла Богдана Сергеевича в хоровод и при этом смеялась громче всех. Ему ничего не оставалось делать, как скакать с ней под руку.
— Смотри в оба! — успел он крикнуть Олежеку, еле сдерживавшему смех.
— Как весело! Только русские умеют так веселиться! — с энтузиазмом сообщила Богдану Сергеевичу немка. — Кстати, вы так и не сказали, как вас зовут, проказник!
— Богдан, — процедил Старик, не в силах вырваться из хоровода.
— О! Красивое славянское имя. В нем есть что-то румынское. Вы румын? Признайтесь! Я знала одного румына! Он был великолепен… А в чем великолепен, я вам потом шепну на ушко! — тараторила немка.
Остерман, за которым Олежек решил приглядывать лично, подхватил на руки свою пятилетнюю внучку, пробегавшую мимо, и спросил:
— Как вам нравится эта маленькая именинница? Поздоровайся с дядей. Только по-русски! Ну…
— Здаствуте, — выговорила девочка с акцентом то ли по причине своего малолетства, то ли из-за долгого пребывания за границей.
Олежек вежливо улыбнулся. В семейном антураже он чувствовал себя неловко.
— Вы женаты? — поинтересовался у него Остерман.
— Нет. Эта беда со мной еще не случилась.
— Почему же беда?
— Хорошее дело браком не назовут.
— Ну, это банально, дружище. Женитесь. Нет, сначала полюбите, а уж потом женитесь, и все у вас в жизни будет хорошо.
— А мне и сейчас неплохо! — Олежек, глядя на веселящуюся публику, с независимым видом сунул руки в карманы брюк.
— Неужели? — удивился Остерман. — Что ж, вид у вас действительно цветущий, но вид бывает обманчив. Как адвокат, я знаю это лучше многих.
Олежек хотел сказать в ответ что-то резкое, но сдержался. К тому же его вызвали по рации парни, дежурившие у ворот.
— Олег Анатольевич, к вам тут пришли.
— Кто?
— Баба какая-то. Поговорить с вами хочет.
— Сейчас иду! Не отпускайте ее!
Извинившись перед хозяином дома, Олежек поспешил к воротам.
Потом он жестоко корил себя за свою поспешность и неосмотрительность. Но в тот момент Олежек, увлеченный мыслями о поимке Тимофея, никак не думал об осторожности. А подумать следовало бы, потому что, выскочив из калитки, он нос к носу столкнулся… с Валентиной, бедной парикмахершей, которую он бросил сразу, как только отпала в ней нужда. Вид у Валентины был строгий и шикарный. Похоже, она нацепила на себя лучший наряд.
Олег вздохнул и приготовился к привычным намекам на невозможность дальнейших отношений.
— Ну, здравствуй, Олеженька, — заговорила она первой, вальяжно подходя к нему и снимая темные очки.