Для меня эти жаркие летнии дни были достаточно мрачными. Я был в постоянном беспокойстве, боясь, что Ревекка может оказаться среди тех, кто пытался бежать из города и кого захватили солдаты. Тот же страх охватил и сердце Иосифа, который ничего не знал о судьбе родителей и жены. Каждый день, когда позволяло время, мы бродили среди несчастных, распятых на крестах, с жалостью глядя на их искаженные лица, страшась возможности, что те, кого мы любим, могут оказаться среди распятых. И еще больший ужас поднимался в нас из-за полной беспомощности. Город медленно и мучительно умирал, но мы ничего не могли сделать, чтобы облегчить его страдания. Безумные фанатики, захватившие власть в городе, не способны были прислушться к голосу здравого смысла. Высшие священники были либо мертвы, либо заключены в тюрьму. Старая партия мира более не имела голоса в делах города. Как бы не желал Тит прекратить жестокости, не оставалось никого, с кем бы он мог обсудить условия сдачи. Симон бен Гиора и Иоанн Гисхальский были непрошибаемыми для разума фанатиками. Что же до Элеазара, то возможно, он и понял кое-что, но он был осажден во внутренних дворах Храма и попросту не мог обсуждать с римлянами сдачу, даже если бы и хотел.
Как потом я узнал, и Ревекка и ее муж были все еще живы, хотя люди в городе умирали как мухи. Их жизнь была полна опастности, так как сикарии контролировали Верхний город и в поисках еды безнаказанно врывались в дома богатых, убивая всех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление.
Иосиф бен Менахем не сопротивлялся, исповедуя учение, которое гласило: «А кто хочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду».[52] И потому, когда сикарии ворвались к нему в дом и стали требовать еды, он не поднял шума, и не стал притворяться, что у него ничего нет, а спокойно отвел в кладовую и предложил брать то, что хотят. Сикарии решили, что Иосиф бесспорно безумен, и обращались с ним с тем почтением, что заслуживают сумасшедшие. Так что они не стали делать то, что обычно творили в домах богатых. Они не пытали его, чтобы обнаружить, где спрятано его богатство, ведь он сам дал им все, что они хотели. Они даже не изнасиловали его жену, потому что Ревекка приняла предосторожность, спрятавшись в помещении, которое выстроила в подвале дома без ведома мужа. Это помещение она считала просто необходимым, учитывая особенности веры своего мужа, потому что Иосиф бен Менахен настаивал на буквальном исполнении учения рабби Иисуса. По этой же причине она не сказала ему о существовании этого потайного укрытия, но будучи практичной женщиной, снабдила его пищей, пока еду еще можно было купить, хитро скрыла вход в комнату, чтобы никто не знал о ее существовании. Все это я впоследствии узнал от самой Ревекки, ведь как и предсказывала Мариамна, мы вновь встретились.