Легко войдя в комнату, она подошла ко мне, мельком взглянула на Мариамну, словно шаловливый ребенок, решивший совершить то, что не должен делать, обхватила руками мою голову и поцеловала прямо в губы. Кровь взыграла во мне, я шагнул вперед, чтобы вернуть ей ласку с лихвой, но она ловко отступила прочь и лукаво посмотрела на меня. Ее веселые глаза оглядели меня с моих напомаженных кудрей до коринтийских сандалий, и я не сомневаюсь, что она заметила мой благородный животный запах, так как им пропахла вся комната.
— Привет моему благородному Цезарю, — воскликнула она. Так она меня обычно встречала, но боюсь, причина была не в ее уважении, а в ее насмешливости. — Подумать только, они сделали тебя красивым как юного Аполлона. Но почему же у тебя подбит глаз? Ты подрался?
При ее словах я коснулся пальцем глаза, который, несмотря на все ухищрения Мариамны, заплыл и переменился в цвете, после чего поведал о случившемся во дворе неевреев. Услышав мой рассказ о драке, Ревекка рассмеялась и заявила, что новость придется по душе ее брату Элеазару.
— Он все больше жаждет войны, — сообщила она. — Была бы его воля, он бы завтра же объявил войну Риму. Отец еле его сдерживает. Элеазар считает себя вторым Иудой Маккавеем.
Мариамна вздохнула и громко заявила, что лучше бы Элеазару никогда не рождаться на свет, потому что брат Ревекки был колючкой в мирной партии Иерусалима. Высшие священники полагались на защиту вооруженной мощи римлян, без которых их бы в клочья разорвал народ, страшно ненавидевший их за вымогательства. Но этот Элеазар был патриотом, горячей головой и совсем не беспокоился о безопасности священников, но горел желанием вернуть своей стране утраченную свободу и изгнать с земли Иудеи чужеземцев, которые ею правили. Кроме того он командовал стражей Храма, единственного еврейского органа в Иерусалиме, члены которого имели право носить оружие. Позднее я много расскажу об этой страже Храма, потому что именно они обеспечили средства, с помощью которых началось восстание в Иудеи. В обычное время это были жалкие силы, состоящие из трех священников и двадцати одного левита, в чьи обязанности входило поддержание порядка в Храме. Но когда Элеазар возглавил эти силы, он тайно увеличил их, обучая священников и левитов обращаться с оружием, пока не получил под своей командой от восьмидесяти до ста вооруженных мужчин, готовых ко дню расплаты с римлянами. Из-за этого его отец, первосвященник Ананья, горько сожалел о том, что дал Элеазару командовать стражей Храма. Он бы с радостью лишил сына этого поста, но боялся гнева народа, ведь Элеазар был популярен и многие считали его спасителем, посланным Богом. И правда, хотя он стал моим злейшим врагом, ради справедливости я должен признать, что он обладал многими благородными качествами, будучи необыкновенно смелым и отважным, но ему не доставало хитрости и терпения, качества, которыми должен обладать человек, желающий стать великим полководцем.