— Родителей Наоми не было в живых. Они жили в Иерусалиме и погибли во время волнений, случившихся во времена Пилата, когда солдаты убили несколько тысяч евреев. Тогда она была четырехлетним ребенком и без сомнения тоже погибла бы, если бы не хитрость ее сестры Мариамны. Мариамна родилась от первого брак и была почти на шестнадцать лет старше Наоми, и ее острый ум помог обеим выжить. Они переехали из Иерусалима в Кесарию, и здесь Наоми выросла в семье Мариамны, которая хоть и была в браке, но не имела детей и смотрела на Наоми скорее как на дочь, чем на сестру. Муж Мариамны умер незадолго до того, как я встретил Наоми. Обе женщины жили в одной комнате в доме недалеко от побережья. В те дни они были очень бедны и жили в страхе, помня, что случилось в Иерусалиме, и видя, как такое же насилие началось в Кесарии.
— Судьба устроила так, что мне было легко завоевать Наоми. Не будь она сиротой, возможно не возникло бы случая, который так сильно привязал нас друг к другу. Ведь евреи очень ревностны к добродетели женщин, особенно обращая внимания на их целомудрие, в отличие от нас, римлян, которые с трудом могут удержаться, чтобы даже девственниц-весталок не затащить в постель. Но Наоми не принадлежала к тем, что скупятся на чувства. Она полюбила меня с того момента, когда рухнула на мои руки и спаслась от своих преследователей. Что касается Мариамны, то ты сам знаешь, что она не слишком строгих нравов. Она не была человеком, расстраивающим желания сестры или стоящим на пути осуществления страстной любви. Кроме того она была расчетлива и знала свирепую хватку бедности, а я был могущественным, богатым, влиятельным человеком. Она не стеснялась использовать мою страсть к Наоми для того, чтобы получить определенные выгоды. Действительно, именно благодаря мне она стала взбираться по лестнице успеха и достигла богатства и влияния, которым теперь обладает. В обмен на мое покровительство она оставляла меня наедине с Наоми и находила причины уйти из дому, когда я приходил, так что девушка и я могли наслаждаться всеми радостями любви. Но хотя она была в этом снисходительна, она не могла скрывать от меня своих опасений, потому что Мариамна, ты должен это понять, необычная женщина, и ее глаза способны проникать глубоко в суть вещей. Часто она ясно видит образы грядущего, скрытые от глаз большинства людей покрывалом времени. И хотя она не делала попыток не допускать меня к Наоми, она много раз говорила, что из нашей страсти вырастит большая скорбь. Конечно, мы не верили ей, потому что влюбленные не заботятся о дурных предзнаменованиях, но она качала головой, печально смотрела на нас и шептала странно хриплым голосом: «Цветы любви сладки как мед, но часто плоды любви горьки, как желчь».